Читаем Субстанция нигра полностью

Резницкий. Вот о чем я думаю. Они никогда не ели жареного мяса, никогда не нюхали его — и тем не менее накинулись. Что это значит? Ведь запах — та форма информации, которая, пожалуй, сильнее всего закреплена в памяти. Но в их собственной памяти она не может храниться. Она может быть закодирована лишь в прогениториальной памяти. Вот и выходит, что запах жареного мяса редуцировал… или, попросту говоря, поднял со дна сознания память предков.

Таня. Вполне логично. Но что из этого следует?

Резницкий. У нас есть ГРЗ-9.

Новиков. Не знаю, зачем вы его взяли. Мне говорил Заостровцев, что прибор еще не налажен как следует.

Резницкий. Девятая модель дала приличные результаты. Генератор активно воздействовал на участок мозга, управляющий механизмом наследственной памяти.

Таня. И вы хотите пробудить…

Резницкий. Видите ли, Таня, здесь особый случай. Пробуждая наследственную память у человека, мы вызываем воспоминание о далеких временах, вплоть до пещерных. Это представляет в общем-то сугубо исторический интерес, хотя отдельные навыки прошлого… ну, не хочу сейчас углубляться, не в этом дело. Здесь же — все наоборот. Казус контрарно, как мы говорим. Аборигены — продукт регресса, их предки были высокоразвитыми, и поэтому возбуждение прогениториальной памяти здесь приобретает особый смысл.

Таня. Сергей Сергеевич, вы же сами предложили гипотезу: предки аборигенов создали здесь автоматический «рай» для избранных. Теперь вы хотите пробудить у аборигенов память тех самых… не знаю, как назвать… технократов, что ли. Реакционных экспериментаторов… При нынешнем образе их жизни — не вызовет ли это страшного противоречия…

Резницкий. Понимаю вашу тревогу и полностью разделяю. Но я исхожу из того, что легче достигнуть взаимопонимания с существом разумным, чем с примитивным.

Новиков. Если уж решаться на такой эксперимент, то предлагаю начать с Вожака. Так или иначе, надо обуздать этого потрошителя.

Резницкий. Начать надо с тщательного исследования мозга. Завтра, Таня, мы и займемся анатомированием убитых в драке.


* * *


Утро, как обычно, началось с зарядки. Каждый выполнял свой комплекс упражнений, а Новиков вдобавок еще поупражнялся в накидывании лассо.

— Нашел себе игрушку, — сказала Таня. — Иди завтракать.

— Я потом.

— Мы все чаще едим порознь, — огорчилась Таня. — И какие-то споры из-за пустяков… Что вы сказали, Сергей Сергеевич?

— Ничего я не сказал. — Резницкий вытащил из багажника контейнер с брикетами. — Гм, последний. Паста тоже кончается. Надо, кажется, съездить на базу, пополнить припасы.

— Мы стали много есть, — сказала Таня. — Вы не находите, товарищи? Особенно Алеша. Ты слышишь, Алеша?

— У меня всегда был хороший аппетит. — Новиков повесил лассо на ветку и энергично принялся за еду.

После завтрака он извлек из багажника коробку с прибором, который сам сконструировал еще перед отлетом в экспедицию. Это была миниатюрная копия блока программирования Большого Центра — разумеется, настолько, насколько Новиков сумел тогда, одиннадцать лет назад, разобраться в его принципиальной схеме. Он рассчитывал, что прибор при синфазной настройке даст ему возможность войти в прямой контакт с Большим Центром. «Посредник» — так и назывался этот прибор, которым Новиков втайне гордился.

Затем он взял кодировочные таблицы, перекинул через плечо надувной плотик.

— Алеша, будьте осторожны, — напутствовал Резницкий.

— Знаю сам, — отрезал Новиков.

Резницкий отвернулся.

— Уф, что это?.. — Новиков помигал недоуменно. — Извините, Сергей Сергеевич. И не надо беспокоиться. Журналисты внушили мне мысль о значительности моей персоны. Я теперь сугубо осторожный.

Он переправился через кольцевой ров и ступил на островок Большого Центра.

Все здесь выглядело точно как одиннадцать лет назад. Под решетчатым куполом на черных корпусах установок беспрерывно менялись цвета рисованных схем. В причудливо изогнутых голубоватых магистралях пробегали тени. Новиков пролез под решеткой в главную башню. Тотчас вспыхнул зеленый глазок, уставясь на пришельца.

— Здравствуй, машина, — негромко сказал Новиков. — Это опять я.

Он не ожидал никакого ответа, но в мертвой тишине ему вдруг почудилось слабое дуновение — будто невидимая птица взмахнула крылом.

Ладно, подумал Новиков, ты изучаешь меня, а я буду изучать тебя, ничего не имею против справедливого принципа взаимности. Я теперь сугубо осторожный.

Прежде всего, сверяясь со своими таблицами, он осмотрел систему переключений. Несколько раз он сбивался, прослеживая сложную цепь рисованных спиралей, и начинал сначала. И наконец убедился, что продовольственный блок вовсе не отключен. Он и не мог быть отключен, потому что кормление и безопасность составляли главную двуединую задачу программы. Отключить продовольственный блок было равносильно самоуничтожению Центра.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь и приключения Алексея Новикова, разведчика Космоса

Аландские каникулы
Аландские каникулы

Эта повесть — журнал публикует ее с сокращениями — входит в цикл повестей и рассказов о жизни и приключениях Алексея Новикова, разведчика Космоса. Герои «Аландских каникул» могут быть знакомы читателям по ранее опубликованным повестям: «И увидел остальное», «Формула невозможного», «Сумерки на планете Бюр».О чем рассказывалось в этих повестях?Новиков и Заостровцев, будучи еще студентами-практикантами, летят на космическом танкере «Апшерон» к Юпитеру. В пути у них неожиданно отказывают приборы. Гибель корабля неминуема… И вот тут Заостровцеву — каким-то непонятным ему самому шестым чувством — удается «на ощупь» вывести корабль из страшного «Ю-поля». Что это было? Пробуждение древнего инстинкта ориентации в пространстве под воздействием облучения? Или нечто качественно новое? В дальнейшем Заостровцев вместе с биофизиком Резницким работает над этой проблемой. Ведь возможности человеческого мозга далеко еще не исчерпаны…Вслед за Первой звездной экспедицией, так и не вернувшейся на Землю, в глубины Галактики уходит Вторая звездная — с целью установить источник мощного энергетического излучения. Среди участников этой экспедиции — Новиков и Резницкий.Обследуя систему звезды Альфа Верблюда, они сталкиваются на сумеречной, покрытой льдом планете Бюр со своеобразной формой жизни — непосредственной трансформацией космического излучения в биоэнергию. Жизнь аборигенов этой планеты поддерживается энергозарядом, они не нуждаются в пище и тепле. Но здешняя цивилизация, по-видимому, приняла уродливый характер…В «Аландских каникулах» все наши герои — на Земле.

Евгений Львович Войскунский , Исай Борисович Лукодьянов

Фантастика / Научная Фантастика

Похожие книги