Суданская трагедия любви

Вспоминаю, что всё время он обращал внимание на начало писем. А в последнем письме он написал ещё что-то по этому поводу. Достаю последнее письмо. Ещё раз внимательно читаю. Дохожу до строки: «Но сейчас я ставлю, как говорится, последнюю букву в том, что теперь не имеет смысла». Размышляю. Почему он пишет, что ставит последнюю букву? Это в фигуральном смысле он выражается, имея в виду последнее письмо, или на самом деле речь идёт о букве?

Беру лист бумаги и решаю выписать все начальные предложения писем. Перебираю все письма, разложив их по порядку. Пишу первое предложение.

«Я приветствую тебя, мой дорогой Джо с пятнадцатой параллели тридцать четвёртой широты нашего земного шарика!»

Оно ни о чём особом не говорит. Следующее письмо начинается стандартной фразой:

«Здравствуй, мой юный Джо!»

Третье письмо начинается почти таким же приветствием:

«Здравствуй, Джо!»

Нет, здесь что-то не то. Правда во втором и третьем письме перед приветствием нечто вроде эпиграфов. Может, взять их первые предложения? Решаю так и сделать. Получаю столбец других предложений.

«Я приветствую тебя, мой дорогой Джо

«Легче ветра нежный пух»

«Юг Судана»

«Брат мой по духу, коллега, здравствуй!»

«Летят дни, летят»

«Юг Судана».

Здесь я замечаю, что в письме Юджин просит обратить внимание на первое слово письма. Это слово «Юг». Что бы это могло значить? Юг он и есть юг. Непонятно. Читаю первые фразы следующих писем.

«Тысяча чертей, Джо, я в Африке!»

«Если когда-нибудь будет трудно»

Правда, это строчка стихотворения, но тоже, как видно, со смыслом, в котором надо будет разобраться. Пока листаю следующие письма и записываю начала. Ещё одни стихи, которые начинаются сл слов:

«Без тебя стали ночи длиннее».

Очередное письмо начинается не стихами. Записываю первую строку:

«Я и снова я приветствую тебя дорогой Джо!»

«А горят в небе по ночам звёзды».

«Ну, и погодка, я тебе доложу».

И, наконец, последнее письмо, в котором как бы ставится последняя буква.

«Ялта тоже часть России».

Вчитываюсь в каждое предложение отдельно. Пытаюсь увидеть хоть какую-то связь между ними. Не нахожу. Какие-то разнородные все предложения, вроде бы бессвязные. Тогда вспоминаю о последней букве. Что если нужно взять только буквы из предложений? Смотрю на столбик и читаю только первые буквы.

«Я приветствую тебя, мой дорогой Джо

«Легче ветра нежный пух»

«

Юг Судана»

«Брат мой по духу, коллега, здравствуй!»

«Летят дни, летят»

«Юг Судана».

«Тысяча чертей, Джо, я в Африке!»

«Е

сли когда-нибудь будет трудно»

«Без тебя стали ночи длиннее».

«Я и снова я приветствую тебя дорогой Джо!»

«Юг, и снова Юг Судана».

«Люблю грозу в начале мая».

«Ялта тоже часть России».

Получается осмысленная фраза «Я люблю тебя, Юля». Ну, конечно, поэт Юджин взял для своего признания, которое не решался высказать напрямую, принцип акростиха, где первые буквы строк составляют обычно имена людей, которым посвящаются стихи. Это значит, что все его письма были признанием в любви, которое так и не прочитала Юля. Вот и разгадка тайны писем.

ГЛАВА 12 НЕВЕРОЯТНОЕ ЗНАКОМСТВО

Утром после завтрака, который был не столь плотным, как вчерашний ужин (заказал только яичницу с сосиской, фуль и кофе), иду в номер. По пути раздаётся звонок мобильника. Звонит редактор.

– Привет! Ты где сейчас? У нас десять утра, а у вас?

– Здравствуйте, шеф. Я в Джубе. У нас девять утра,

– Я звоню сообщить, что твой материал завтра выходит. Как ты всё успеваешь?

– Приходится успевать. Такие события. У меня там на майдане отца побили.

– Что ты говоришь? Надеюсь, не сильно.

– Внушительно. Попал в больницу, так оттуда его выписали досрочно по требованию правых. Я попросил его перебраться в Москву.

– Ну и правильно. Сочувствую. Ладно. Желаю успеха. Ашот, как мне сообщили, сел прочно. Это скандал. У меня планёрка начинается. До связи.

Едва успеваю зайти в номер, как опять звонит мобильник. Голос не узнаю.

– Евгений? Здравствуйте. Это Александр Павлович звонит. Помните, мы с вами в аэропорту познакомились?

– А, вспоминаю. Вы мне про Сомали рассказывали.

– Ну, да. Я вас не отвлекаю?

– Нет. Я сейчас в Джубе нахожусь.