Суданская трагедия любви

– Да, – звучит мой ответ. Я стараюсь не замечать некоторых ошибок в её русском языке. – Мою газету интересует отношение южан к проблеме разделения Судана на два государства. Мнение севера мне уже известно.

Халима посерьёзнела. Я достаю диктофон и вопросительно смотрю на Халиму:

– Не возражаете?

Она соглашается:

– Пожалуйста.

Нажимаю кнопку аппарата, и Халима говорит совершенно неожиданно для меня с некоторыми искажениями языка, но о теме, волнующей меня:

– У вас сейчас не всё хорошо с Украина, потому что она хочет присоединиться к Европейский Союз. Это значит, что она отойдёт от Россия, и вам это неприятно. Я слежу за этими событием. Я когда училась в Москва, была на Украина и удивлялась тому, что там все говорят на русски. Но мне объяснили, что Украина была триста лет россиянской территория. Понятно, что Россия не хочет терять Украина. Русские и украинцы почти один народ.

У нас всё другой. Мы и арабы разный народы. У нас разный религия. Вы, наверное, знаете наша история. Юг и север Судан объединился только в 1956 год. Но это хотели только арабы. Поэтому сразу началась война. Она длилась семнадцать лет. В 1969 году к власти в Судан пришёл Джафар Нимейри. Сначала он ладил с коммунистом. Даже в правительстве были коммунисты. А потом он опять стал вводить у нас на юге исламский закон, когда можно забивать людей камнем, отрезать рука, бить плетью и другой.

На нашей земля более ста разные племена, которые давно приняли христианство или живут своя религия. Короче, опять была война, который объявила народная армия освобождения Судана. Джафара Нимейри свергли в 1985 году, но только через десять лет закончился второй гражданский война, длившийся двадцать два года, когда в Кении был подписан Найвашский соглашений, по которому южный Судан предоставили автономия, и наш лидер Джон Гаранг стал вице-президент республика Судан. Тогда я и поехала учиться в Москву.

Но Джон Гаранг погиб при крушений вертолёт, и снова начался конфликты. Народы юга не хотел быть в исламское государство. И об этом он заявил на референдум, по итогам которого 9 июль 2011 год был провозгласился новое государство Южный Судан. Я уже была здесь. Организовывала референдум. А мой мужа уже не было. Он воевал в народный армия и погиб в одном из боёв за свобода Судан. И родить мы никого не успели.

Халима замолчала.

– Мне жаль, что так случилось,– проговорил я, потрясённый рассказом.

– Жаль, что мы победил на референдум?

– Да, нет. Жаль, что муж погиб. Я вам сочувствую. А с референдумом это здорово.

– Конечно, но это всё был очень сложно. Да и сейчас не просто. Столица приходится переносить из Джубы в Рамсель.

– Почему?

– У нас в правительство преимущество из племён Динка и Нуэр. Это самый многочисленный племена на юг Судан. У нас есть легенда о том, что Нуэр и Динка были два сыновья бога, который обещал дать корова старик Динка и телёнок старик Нуэр. Глубокая ночь Динка пошёл в загон для скота и, подражал так голос нуэра и попросил телёнка. Бог дал Динка телёнок. Потом бог дал Динка и корова. А Нуэр не получил ничего. Когда бог узнал, что Динка обманул его, он сильно сердился и поручил отомстить Динка за обман. Месть эта продолжается до сих пор.

И сегодня происходит грабеж скота у Нуэр и Динка, и они ни за что не желают признать что кто-то из них превосходство. Продолжает война за пастбища и за скот. Оба племени любят животных прямо потрясающий. Нуэр, у которого есть больной корова, способен проводить с ней ночи, как говорят, напролёт, стараясь её лечить теми же средством, который во время болезнь лечится сам. Мы знаем, что Нуэр не делает различие между человеком и животным, считает, что он с ним один целый. Это заметно в имени, в танец и песне, в котором человек почитают только за то, что он имеет большее сходство с животное. Кровь животное, употребленная в ритуальные обряды, позволяет Динка стать полноправный часть сообщество. Приданое у Нуэр делают в виде передача крупный рогатый скот.

Ну а в Джубе в основном живут из племена Бари. Они не разрешают выделять земля под правительственный зданий, так как боятся, что племена Динка и Нуэр их вытеснятся. Так что у нас есть ещё и свой племенный проблема. Но перенос столица в Рамсель дело нелёгкий и потребует лет пять или шесть. Надо построить правительственный зданий и благоустроиться в городе. Хотя и Джуба, как вы, наверное, успели заметить, не очень похож на столица, если сравнивать с Москва или Хартум. Но мы уже строим новый высокий дома.

Я торопливо записываю в блокнот всё, что говорит, искажая падежи, число и род имён существительных, Халима. Записываю коротко, конспективно, чтобы не забыть суть. Это уже привычка. Хоть и пользуюсь диктофоном, но у меня бывали случаи его отказа по какой-либо причине, чаще всего из-за того, что сели батарейки, и тогда приходилось всё восстанавливать по памяти, которая, к сожалению, не совершенна. А по пути из аэропорта я, действительно, видел строительные леса.