Суданская трагедия любви

Я думаю, что никакая комиссия при посещении больниц ничего подобного не увидит, ибо перед её приходом такого безобразия не допустят. Но ведь больные живут и лечатся не только в дни посещения комиссий.

На нашем этаже есть ванная комната. Бывают, конечно, больницы, в которых ванные или душевые, да и туалет есть в каждой палате. У нас ванная комната одна на этаж. В ней есть и душевая, но она заперта. А зачем её открывать, если рожка с душевой сеточкой там нет вовсе? Ну да хорошо уже то, что есть ванная.

На двери ванной строгая надпись уведомляет больных о часах работы ванной и необходимости убирать после себя.

Я любитель принимать ванну. Вхожу, надеясь получить здесь моральное и физическое удовлетворение хотя бы тем, чтобы посидеть в ванной. Но при первом же взгляде на саму ванну становится ясно, что наполнять её водой нельзя, во-первых, по той причине, что нет заглушки, а во-вторых, по причине её полнейшего антисанитарного состояния. Ванну давно никто не мыл, не говоря уж о дезинфекции. На бордюре ванной лежат клоки женских волос.

Позволяю себе использовать эту ванну только как место для душа. Но дело это оказывается не таким лёгким. В помещении я не вижу ни скамейки, ни вешалки, ни на худой конец гвоздя, куда можно было бы повесить одежду и полотенце. Подоконник выглядит таким, что на него страшно класть чистые вещи. Принесенные с собой мыло и шампунь не находят себе места. Халат приходится повесить, зацепив его за замок запертой душевой, а остальные предметы одежды и туалета, оставив их в полиэтиленовых пакетах, приходится разместить на ступеньках забрызганной краской стремянки, стоящей здесь с непонятной целью.

Осторожно пользуясь правой рукой, омываю нижнюю часть тела и отдельно голову и мечтаю поскорее попасть домой в нормальную ванну.

Несколько освежённый возвращаюсь в палату. За мной входит медсестра и говорит, что мне надо срочно идти в кабинет ультразвукового исследования.

— Возьмите с собой полотенце, — бросает она, убегая по другим делам.

Мне непонятно, почему я должен брать своё полотенце, которое тоже не выдаётся в больнице, а приносится из дома. Если я его испачкаю составом, который наносится мне на тело при обследовании приборами, то как же я потом буду вытирать лицо? И где стирать потом это полотенце?

Сердобольный сердечник Иван Сидорович подсказывает:

— Евгений, можно попросить у сестры-хозяйки пелёнку.

Иду к сестре-хозяйке, получаю пелёнку. Никаких проблем, но почему же не положить эти чистые пелёнки стопочкой в самом кабинете УЗИ для простоты обслуживания?

Не менее удивительным кажется приём лекарств. Вспоминая давние времена, когда в районной больнице ко мне три раза в день приходила медсестра и предлагала в её присутствии выпить назначенные лекарства, здесь в палате я несколько озадачен, когда сестра сказала, что брать лекарства нужно самому в коридоре.

Действительно на посту медсестры стоит деревянный поднос с ячейками, в которых стоят по три пластмассовых стаканчика и возвышаются листики бумаги с написанными от руки фамилиями больных. Найдя свою, искажённую правда, фамилию, я беру стаканчики и опять же не знаю, что дальше делать, поскольку количество таблеток и их расцветка в разных стаканчиках разные.

Приходится искать медсестру, у которой, конечно, нет времени сидеть на месте, и поинтересоваться порядком приёма лекарств. Шарада решается просто. Глядя на меня, как на бестолкового человека, сестричка спокойно объясняет:

— В двух стаканчиках одинаковое количество таблеток, стало быть, их надо принимать утром из одного стаканчика, а вечером из другого. В третьем стаканчике число таблеток другое — их надо принимать в обед.

Вот ведь какая простая арифметика. Я сразу чувствую, что эта сестричка отличается от той, что впервые встретила меня своими добрыми глазами, когда я впервые пришёл в сознание от взрыва. Та была мягкая, сердечная, но с сильными руками, у которых тем не менее ощущалась нежность, когда она перекладывала меня с кровати на тележку. И нежность так нужна была в это время. Да, разные бывают люди.

Выпив утренние таблетки, в обед взяв стаканчик обеденный, я несколько замешкался после ужина с вечерним приёмом. Прихожу за своим стаканчиком, но оказывается, что в моей ячейке стоят опять три стаканчика уже на завтра. Спрашиваю медсестру, где сегодняшние вечерние таблетки. Ответ сражает начисто:

— Так я их уже выкинула. Надо утром забирать все стаканчики к себе в палату. А то знаете, какие бывают больные? Они могут либо свои таблетки кому-то другому подкинуть, либо выпить чужие, так что не забывайте вечером брать таблетки на следующий день.

Перспектива выпить случайно чужие лекарства или не выпить свои меня не радует, потому вечером приходится дежурить в коридоре в ожидании, когда у медсестры найдётся время разложить стаканчики по ячейкам, чтобы своевременно забрать свои лекарства в палату. Единственный положительный эффект от моих бесед с медицинским персоналом выразился в том, что на стаканчиках с таблетками появились наклейки: «утро», «обед», «вечер».