Суданская трагедия любви

— Я знаю эту улицу, но хочу спросить вас, вам доводилось работать в Судане?

— В Судане? — в голосе прозвучало изумление.

У меня похолодело в груди. Я подумал, что сейчас услышу «Никогда в жизни» и нужно будет искать другого Березина. Но услышал:

— Да, я работал там переводчиком. А что?

Я глубоко вздыхаю, как перед прыжком и спрашиваю:

— Помните ли вы Риту из Вау?

Трубка ответила длительным молчанием. Видимо, вопрос оказался полной неожиданностью. Наконец я услышал:

— Да, я хорошо помню Риту. А откуда вы знаете о ней?

И тогда я проговорил:

— Я не могу всего рассказывать по телефону, надеюсь, мы встретимся, и вы всё узнаете подробно. Дело в том, что я недавно был в Судане и совершенно случайно попал в Вау и встречался с Ритой, которую вы знаете.

— Ну и как она там? За кого вышла замуж? Как живёт?

— Она не вышла замуж, так как до сих пор она ждёт вас с вашей дочкой.

Трубка опять замолчала. Потом послышалось:

— Я не понял насчёт дочки. Вы имеете в виду, что у Риты родилась дочь без мужа?

— Да, это ваша дочь, которая родилась после вашего отъезда. Она выросла и скоро будет в Москве. Она и её мать Рита мечтают встретиться с вами.

— Неужели это правда? Я отец? У меня же нет детей. То есть не было, если то, что вы говорите, правда. И жены у меня нет.

— Это истинная правда. Давайте мы с вами встретимся, и я многое вам расскажу. Я завтра же поеду в Киев. Где мы с вами можем увидеться?

— Да, где угодно. Вы мне позвоните, и я приду, куда скажете.

— У меня в Киеве квартира. Мы можем там поговорить.

— Согласен. Так и сделаем.

Мы прощаемся, я отключаю телефон. Я не стал говорить о том, что дочь Евгения Фёдоровича моя жена и что я поэтому являюсь его зятем. Эту информацию я оставил на потом. Мои коллеги журналисты удивлённо слушали наш разговор. Когда он завершился, редактор поднял рюмку и провозгласил тост:

— Давайте выпьем за вашу встречу. За её успех. И мы обязательно напишем об этом в нашей газете. Надеюсь, вы расскажете нам подробней.

В этот день я беру несколько интервью у симферопольских жителей, а вечером пишу и отправляю по электронной почте материал шефу. Связываюсь с Халимой по скайпу. Она появляется перед своей камерой, как всегда, в нарядной белой блузке. В этот раз я спешу её обрадовать новой информацией.

— Здравствуй, милая! Здравствуй, моя хорошая! Мы приехали в Симферополь.

— О, вы уже там, где мой папа. Ты нашёл папа?

Ей уже известно, что мы поехали в Крым. И она смотрит в интернете по карте, где он находится, и где Симферополь. Она следит за нашим маршрутом.

— Нет, — говорю, как можно спокойней, — его здесь сейчас нет. Он в Киеве. Но я говорил уже с ним по телефону. Я почти всё ему рассказал.

Вижу, как покатились слёзы из глаз Халимы.

— Ты говорил с мой папа? Ты сказал о мама и меня?

— Да, сказал и о маме и о тебе.

— И что ты мой муж?

— Нет, Халима, этого я ему пока не сказал. Но скажу, когда встречусь с ним в Киеве. По телефону сразу всё не расскажешь. Он не поймёт.

— А он радуется?

— Да, Халима, он очень обрадовался, когда узнал, что у него есть дочь. У него никого нет. Ни жены, никого. Так что он очень был рад, что у него есть жена и дочь.

— Я тоже хочу тебя дать радость.

— Давай мне радость, — со смехом говорю я.

— Я буду иметь ребёнок.

— Что ты говоришь? Повтори по-английски.

И она говорит на английском языке:

— Я беременна. У меня будет твой ребёнок.

В этот раз мы долго разговариваем вдвоём, а потом к моему ноутбуку подходят и мама с папой. Они называют Халиму дочкой. Радуются тому, что нашёлся отец. А я им говорю, что у нас будет ребёнок. Мы все счастливы.

А на следующее утро мы выезжаем в Киев.

Глава 17

ТРАГЕДИЯ

Дом моих родителей находится на улице Богдана Хмельницкого. Отсюда не так далеко до ставшего печально знаменитым Майдана Независимости, где происходят все основные события вот уже третий месяц. Звоню Евгению Фёдоровичу. Он проживает у товарища на улице Щорса. Это несколько в противоположной по отношению к майдану стороне. Договариваемся, что я заеду к нему утром, и мы поедем ко мне, посидим, а вечером пойдём на майдан. Оттуда можно опять же ко мне, где он и останется. Благо места у нас в трёхкомнатной квартире много.

Так и делаем. Я встречаю своего тестя, о чём он ещё не догадывается, на улице Щорса. Ко мне выходит молодцеватого вида мужчина в тёплой куртке пуховке бежевого цвета, тёмных джинсах и белой шапке ушанке. Мы здороваемся и садимся в машину. Его интересует сразу, как я познакомился с Ритой. Я начинаю рассказ с писем, которые ко мне неожиданно попали. Достаю пачку, перевязанную красной лентой, и передаю ему. Слова извинения выскакивают сами:

— Мне, как вы понимаете, попали письма случайно. Номер машины, из которой они выпали, я не запомнил, да и не успел рассмотреть. Спрашивать было не у кого. Поэтому простите меня за то, что я прочитал эти письма. Но, если бы я не сделал этого, то не случилось бы всего того, что потом произошло.