Суданская трагедия любви

Мои две заметки по Украине, отправленные из Судана и тут же опубликованные, сыграли свою роль: в начале января шеф отправляет меня писать в горячую точку на Украину. Я прошу разрешения сначала поехать в Крым. Там хочу разыскать отца Халимы и мужа Риты. Шеф даёт добро. Оформив все командировочные документы, выезжаю на своём новеньком Ховере. Мама и папа едут со мной. Они решили вернуться в Киев. Папа пришёл в хорошее состояние и чувствует себя в порядке. У него тоже есть права на вождение, поэтому решаем, что будем вести машину попеременно, чтобы не останавливаться надолго. Мама и папа согласны со мной, что нужно найти отца Халимы.

Едем мы не торопясь. Машина новая, не обкатанная и радует нас бесшумностью, теплом в салоне при включенном обогреве. В Крым приезжаем на следующий день. Въезжаем в Симферополь. Останавливаемся в центре города в гостинице «Европейская», где цены за номера втрое ниже, чем в таких гостиницах, как «Украина» и «Москва». Вспоминаю Халиму. С нею мы, конечно, остановились бы в шикарном гостиничном комплексе «Украина», а родителей моих вполне устраивает и более скромный, но вполне приличный номер на Октябрьской улице.

Мы обедаем в ресторане гостиницы, и я оставляю родителей отдыхать, а сам узнаю адрес редакции газеты «Крымская правда» и еду туда. Симферополь и весь Крым, как я понимаю, бурлит негативным отношением к политике Януковича, который то хочет войти в Евросоюз, то отказывается, что и вызвало беспорядки в Киеве. Но крымчане горой стоят за союз с Россией и против евроинтеграции. Об этом пишет местная пресса. Поэтому отправляюсь в редакцию в надежде там узнать о судьбе тех, кто ездил в поддержку правительственного решения против вступления в Евросоюз.

В редакции меня, московского журналиста, встречают очень радушно. Мы садимся в кабинете главного редактора. Я рассказываю о себе, о поездке в Африку, о письмах Березина, о том, что хочу его разыскать. Редактор трёт указательным пальцем по переносице, что-то вспоминая, и говорит:

— Кажется, мы писали о нём в связи с его поездкой в Киев в группе поддержки антимайдана.

Редактор нажимает на кнопку на столе. Входит молоденькая секретарша.

— Позови мне кого-нибудь из отдела новостей, — приказным тоном просит он.

Через пару минут входит солидный мужчина лет пятидесяти. Редактор, которому самому лет тридцать на вид, спрашивает:

— Старина, мы недавно давали материал о Киеве и, по-моему, упоминали там фамилию Березина. Ты не помнишь, кто готовил эту статью?

— Помню. Я готовил. И Березина я знаю. А что?

Ответ заставил вскочить меня на ноги и вскрикнуть:

— Это же замечательно! Где он сейчас?

Редактор поспешил пояснить на недоумённый взгляд сотрудника:

— Это корреспондент из Москвы Петров. Ищет Березина.

Сотрудник протягивает мне руку, представляясь:

— Николаев Артур Иванович. Рад познакомиться.

Я пожимаю руку, тоже представляясь:

— Евгений Иванович. Очень приятно. Так, где я могу найти Березина.

Ответ меня не обрадовал:

— А он опять в Киеве. Такой неугомонный. Считает, что без него там не справятся. Человеку уже шестьдесят с лишним лет, а он как живчик какой. Всюду вперёд лезет. Всё ему в гуще событий хочется быть.

— Как жаль, — говорю, — но я еду в Киев, может, смогу его там встретить? Как вы думаете? Сколько он там ещё будет?

— Ну, на сколько он туда поехал, я не знаю. Судя по событиям, там дел у него хватает. Но у меня есть номер телефона его мобильника. Вы можете с ним связаться и поговорить.

— Буду вам очень признателен. Вы даже не представляете, как для меня это важно.

Артур Иванович поднимает своё грузное тело со стула со словами:

— Я сейчас принесу. Он у меня записан в дневнике.

Редактор предлагает чашечку чая и даже чего-нибудь покрепче. Я машинально соглашаюсь, весь захваченный мыслью о том, что сейчас вот смогу поговорить с отцом Халимы.

На столе появляются три рюмки, бутылка водки, хлеб, колбаса, сыр. Редактор сам всё нарезает и укладывает на тарелку. Он опять нажимает на кнопку и просит вошедшую секретаршу вскипятить чайник.

Входит Николаев и вручает мне листок бумаги с написанным номером телефона Евгения Фёдоровича Березина. Я с волнением беру листок. Думаю, а вдруг это не тот Березин. Фамилия распространённая. Но уж очень факты совпадают. И пока редактор разливает водку по рюмкам, я на своём мобильнике набираю записанный номер.

Раздаются гудки. Потом слышу в трубке хрипловатый голос:

— Слушаю.

Удивляюсь своему внезапно тоже охрипшему голосу:

— Евгений Фёдорович?

— Да.

— Это Евгений Иванович Петров беспокоит вас. Я журналист из Москвы, но нахожусь сейчас в Симферополе в редакции газеты «Крымская правда». Здесь мне дали ваш телефон.

Я откашливаюсь, и голос принимает обычное звучание, когда из трубки доносится:

— Слушаю вас. Что вы хотите узнать от меня?

— Вам удобно сейчас разговаривать?

— Да, пожалуйста. Я в Киеве на улице Грушевского, если вам это о чём-то говорит. Сейчас тут затишье.

Конечно, название этой улицы говорило мне о многом. Именно там сейчас разворачивались центральные события, столкновения протестующих с полицией Киева. Но я говорю о другом: