Судьба Адъютанта Его Превосходительства

Долго не могли успокоиться партизаны, с озлоблением и ненавистью повторяя гнусную исповедь «барона». Спустя несколько дней, мы узнали, что подпольный комитет арестован в полном своем составе. В одной из газет мы прочли маленькую заметку о том, что захвачен комитет большевиков. Во главе военной организации стоял капитан Макаров. Председателем комитета был прибывший из Одессы Голубев (Храмцев), который пытался бежать из кордегардии контрразведки и выбросился из третьего этажа, но сломал ногу и был захвачен. По другой версии, т. Голубев отказался давать показания; начальник контрразведки разбил революционеру голову подсвечником и приказал своим чеченцам выбросить его с третьего этажа. Цель комитета – оттянуть силы с фронта. За такое короткое время провалились три больших подпольных организации! Товарищ В. И. Голубев (П. С. Храмцев) прибыл в Крым от ЦК РКП(б) для подпольной работы среди войск Врангеля и связи с зелеными. Всего ЦК командировал тринадцать человек, но в Крым попало лишь трое. Двоих из них расстреляла евпаторийская контрразведка. Лишь товарищ Голубев пробрался в Севастополь. Если бы этот комитет просуществовал до июня месяца, в Крыму произошел бы переворот. Тов. Голубев построил комитет после провала организации т. Шестакова; уцелевшие члены организации, Замураев и Кривохижин, организовали побег тт. Николаенко, Сердюка, П. Иванова и Александровского (Васильева). Комитет отлично знал, что очень трудно работать в городах, с ненадежными людьми, поэтому Голубев взял правильный путь, ориентируясь на повстанческое движение в горах и лесах Крыма. Главным сподвижником его в этой работе являлся т. Цыганков, у которого на Зеленой Горке, в собственном доме, была главная явочная квартира с паролем от краснозеленых – «зеленая ветка», ответный пароль организации – «Бонапарт». Непосредственную связь с краснозелеными вел т. Гудар; он же работал по хищению оружия из артиллерийских складов, держа с ними тесную связь, так как сам числился на службе в Артшколе. Мы только-что должны были получить несколько пулеметов и достаточное количество патронов. Комитет предполагал пополнить наш отряд. Мой отряд должен был прибыть в Севастополь к моменту выступления, в первых числах июня, и захватить штаб Врангеля. На судах, кроме крейсера «Кагул», все было подготовлено к перевороту. В ведении комитета находились коммунисты и надежные товарищи: Фирсов, Разин, Николаенко, Анокон, Александров, Литвинов, Нестеренко, Телипалов, Пронин, Дерябин, Третьяков, Наумов, Киселев, Иван, Олейников, Пасхали, Дерябин, Кашенкова, Иван Волобуев, Аничкин, Старосельская и др. И вдруг, в последний момент, арестовали т. Борисова. Характерно отметить, что расстрелянный нами провокатор «барон» Мацкерле бывал у Губаренки. Жена товарища подверглась допросу контрразведки и прямо поразилась подробностями одного разговора, про который знал только «барон» Мацкерле. Провокатор захаживал и к Борисову. Тов. Цыганкова контрразведка захватила дома. Спасая записку военкома отряда краснозеленых Камова (Орлова), которая лежала в кармане, Цыганков ударил офицера в грудь. Офицер выстрелил в него в упор. Тов. Цыганков побежал, но получил еще несколько ранений. Обливаясь кровью, он упал. Офицеры контрразведки стали бить его прикладами и ногами. Цыганков потерял сознание. После долгого издевательства, охранники оставили свою жертву со словами: «Собаке – собачья смерть!». Но т. Цыганков, несмотря на тяжелые ранения и побои, остался жив. Очнувшись, он увидел, что лежит в канаве, в луже крови. Каким-то чудом выполз из канавы, в первом попавшемся домике попросил воды. Его мучила жажда. Затем он снова выполз на дорогу и вторично потерял сознание. Стук телеги привел его в себя. Молочница, ехавшая в город, соскочила к Цыганкову и, боязливо озираясь, подошла. – Пойдите к моей жене Цыганковой на Морозовой земле и скажите ей, чтобы пришла, – прошептал товарищ. Молочница села на линейку, а т. Цыганков в третий раз потерял сознание. Он очнулся в городской больнице, куда попал через четвертый участок стражи. 22 мая, в двенадцать часов дня, в больницу ворвалась группа вооруженных офицеров и солдат. Несмотря на протесты врачей, т. Цыганкова на носилках отнесли в тюрьму и заключили в одиночку. А 25 июня военно-полевой суд при управлении коменданта главной квартиры слушал в закрытом заседании дело группы коммунистов: Е. Айзенштейна, Н. Никитина, П. Мезина, А. Румянцева, Д. Юртаева, В. Анфалова, В. Цыганкова, X. Левченко, А. Масловского, Н. Шелекетова, Ф. Гудара (он же Руберовский), М. Никитина, М. Улитина-Вилонова, С. Улитиной-Вилоновой, Е. Горового и А. Лешкевич. Коммунисты: Айзенштейн, Мезин, Н. Никитин, Румянцев, Юртаев, Анфалов, Цыганков, Левченко и Улитин-Вилонов приговорены к расстрелу; Гудар – к пятнадцати годам каторжных работ; М. Никитин – к двум месяцам тюрьмы, Лешкевич – к году и шести месяцам исправительного дома; Масловский, Шелекетов, Горовой и Улитина Вилонова оправданы. При конфирмации приговора, смертная казнь Н. Никитину, Анфалову, Улитину-Вилонову была заменена бессрочными каторжными работами. Вслед за приговором, пошли бесконечные аресты. Одно из новых дел называлось: «Дело сорока трех зеленых». В связи с моим отрядом, в тюрьме сидело сорок три товарища: Замураев, Кривожихин, Пересыпкин, Сафонов, Ксения, Евграф, Руссенко (семья), Борисов, Воробьева Антонина, четырнадцатилетний Сергей Цыганков и другие.