Судьба наизнанку

Олегу очень не хватало чего-то очень привычного в подобных мероприятиях, но он не мог понять чего. Только после третьего захода, молча и без тоста, он понял – здесь не было музыки. Того обычного в начале двадцать первого века фона, без которого, казалось уже невозможно обойтись. «Как же они жили? – Слегка расслабленно думал Олег, – без телевизоров, радио, всего того потока информации, что ежедневно сваливается на нас. Может быть, в этом все проблемы – мы привыкли отбрасывать слишком многое, чтобы поймать в потоке то, что нам нужно, а им это кажется ненормальным. Всё надо оценить и взвесить, не отказываясь от якобы лишнего. Потому что лишнего для них нет». Он задумался так, что пропустил первые слова Вероники. Спохватился, взял полную стопку.

– …наших деток, – уловил он последние слова.

– Это правильно, – серьёзно кивнул Фёдор.

Олег механически выпил, в голове уже слегка шумело. Набрав картошки с говядиной, он периодически подкладывал себе на тарелку так понравившиеся ему грибы.

Говорить теперь надо было ему. Олег задумался, что бы сказать такого хорошего и совершенно неожиданно у него вырвалось

– Я прошу твоей руки, Ника. Будь моей женой.

Он проглотил водку, не чувствуя вкуса. Лёгкая ладонь легла ему на руку.

– Я согласна, – долетел до него тихий голос. Он повернулся, поймал лучистый взгляд своей уже невесты.

– Эх, хорошо! – восторгу Фёдора, казалось, не будет конца. Он быстро разлил остатки водки, хватившей на полстопки каждому. Виртуозно извлёк из-под стола большую тару. Скрутив пробку, долил до нормы, совершил такую же процедуру с дамским напитком.

– Ну, я ж говорил… – продолжить ему помешал ворвавшийся в окно громкий звук, как будто великан быстро-быстро бил чем-то железным по пустому ведру.

– Что это? – Фёдор взглянул на побледневшего Олега, – что-то знакомое?

– Ещё как, – Олег лихорадочно соображал, где в Долбино это могло быть, – с армии знакомо. Крупнокалиберный пулемёт.

За окном простучала ещё одна короткая очередь.

– На станции! – выдохнул Олег.

Фёдор выскочил из-за стола и метнулся на улицу. Олег выбежал за ним.

– Пошли! – Фёдор отмахнулся от жены и побежал в сторону огорода. Олег, поцеловав Нику и успев прошептать «всё будет нормально, детей не выпускайте», бросился за ним следом.

Проскочив незамеченную ранее Олегом калитку, они бежали по постепенно снижающемуся к рельсам логу. Даже не логу, а так – ложкý, куда выходили зады дворов и огородов. Слегка утоптанная ногами и копытами дорожка вильнула в последний раз и вывела их на финишную прямую – до здания станции оставалось несколько десятков метров. Олег успел заметить стоящий у платформы поезд несколько странных очертаний, угловатые вагоны которого были слегка окутаны белым дымком, как бегущий впереди Фёдор запнулся и покатился по земле.

На него из-за растущих слева кустов сирени метнулась тень в камуфляже и быстро скрутила руки. Вбитый в армии инстинкт заставил Олега сгруппироваться и броситься в сторону от тропинки. Падая, он перекувырнулся и прыгнувший на него ещё один боец угодил аккурат на подошвы туфель напружиненных ног. Олегу пришлось только задать ему направление движения и незадачливый охранник улетел в кусты по другую сторону тропинки.

Олег вскочил и остановился – сидевший верхом на Фёдоре старший секрета навёл на него автомат.

– Где ж тебя в Красной Армии так прыгать научили? – задумчиво спросил знакомый голос, – ба, товарищ гражданин Украины! Что же вы домой не уехали, а скачете по огородам як бешеный козёл?

– Рокотов… Андрей? – Олег вспомнил встреченного на линии разрыва милиционера.

– Оставить! – приказал Рокотов выбравшемуся из кустов бойцу, рванувшемуся к Олегу с явным намерением заехать прикладом «Калашникова» тому по голове, – это проверенный, наш, товарищ. Местный бы тебя так в кусты не закинул.

Молодой парень, слегка исцарапанный близким знакомством с советским кустарником, остановился, но автомат, уже направленный Олегу в грудь, с линии огня не убрал.

– Он самый, – Андрей встал, рывком поднял Фёдора, – а это кто? О, да он нехило на грудь принял.

– Этот тоже, – буркнул рядовой, поправляя левой рукой сбившуюся набок каску.

Фёдор стоял с заведенными назад руками, и по его лицу видно было, что подраться он не прочь, но пока не в состоянии – милиционер профессионально держал его за скрученные запястья. При малейшей попытке предка дернуться, он делал лёгкое движение рукой, и лицо Фёдора сразу искажала гримаса боли.

– Отпустите его, – сказал Олег, внимательно наблюдая за происходящем.

– Отпустим, а он драться начнёт, – Рокотов слегка ослабил хватку, – а зачем нам это надо?

– Фёдор, – попросил родственника Олег, – не делай глупостей. Это наши милиционеры, из Октябрьского.

– А что они здесь делают, на советской земле? – зло спросил железнодорожник, прекратив делать попытки вырваться. Первоначальный запал прошёл и он ждал разъяснений. То, что Олег мог говорить на равных после драки с непонятными людьми в непонятном обмундировании с неизвестным оружием, слегка его успокоило.