Судьба наизнанку

Высказав в заключение своей речи энергичное пожелание – учить и выполнять Устав, мать и отца его, капитан развернул обалдевшего от такого напора парня и толкнул в сторону станции. Когда он быстро исчез за дверьми, капитан, внешне напоминающий уменьшенную копию Шварценеггера, но с усами и в российской форме, боковым зрением обнаружил на перроне новых действующих лиц.

– В оцепление! – скомандовал он всё ещё стоявшим в два ряда пограничникам и омоновцам, развернулся к подошедшим, – кого привёл, товарищ старший сержант?

– Задержаны при попытке проникнуть на охраняемый объект! – отрапортовал Рокотов, – местный житель, дежурный по станции и гражданин Украины, его родственник. Товарищ Мирошниченко в курсе.

– Как вы сюда попали? – обратился пока безымянный капитан к Олегу. Своего современника он определил по одежде.

– На машине приехал, товарищ капитан, – ответил Олег, стараясь стоять как можно более ровно, – по личным делам.

– Где служили? – безошибочно уловив следы былой выправки, спросил командир сводного отряда сил МВД и ФСБ России.

– Отдельная бригада морской пехоты Военно-морских сил Украины, – не стал уточнять все подробности Олег, но капитана его ответ устроил.

– Мне надо поговорить с Николаем Ивановичем, – неожиданно вперёд вылез Фёдор. Капитан слегка поморщился.

– Сначала вы поговорите с товарищем Мирошниченко, – определил капитан дальнейшую судьбу железнодорожника, – а только потом с дежурным по станции. Рядовой Семёнов, проводите!

Один из двух оставшихся при командире пограничников сделал шаг вперёд и вместе с Фёдором ушёл в помещение станции.

– Как же вас не арестовали? – не скрывая интереса, спросил капитан

– Так получилось, – обтекаемо ответил Олег, – всё произошло очень быстро и местные силовики, наверное, просто не успели среагировать.

Уточнив время общения Олега с прошлыми коллегами, капитан задумался. Воспользовавшись паузой, Олег вполголоса спросил у Рокотова

– О каком втором разе говорил товарищ капитан?

Андрей не успел ответить, капитан вскинул голову и посмотрел Олегу в глаза.

– Как звать-то вас, товарищ украинский морпех?

– Реутов Олег Александрович, – ответил тот.

– Смоленцев Эдуард Вячеславович, – представился капитан, – пойдём, присядем. В ногах правды нет. Товарищ сержант, – обратился он к Рокотову, – отправляйтесь в распоряжение товарища Мирошниченко.

Козырнув, Рокотов удалился вместе со своим вторым номером. В пределах видимости на перроне остался только второй охранник капитана, но и он отошёл к левому краю здания.

Они уселись на уже слегка облезшие скамейки у обшитой досками стены, рядом с дверьми.

– Получается, поезд выехал в Белгород не ранее восьми утра? – ещё раз уточнил Смоленцев.

– Точно время может Фёдор Лапин сказать, но, думаю, отправились они где-то в полвосьмого утра. А насколько важно точное время?

– Плюс-минус полчаса ничего не решают, – ответил капитан, – пока они доехали, пока сообщили по инстанциям, пока им ответили. Нет, всё равно не получается. Не могли они так быстро среагировать.

– Больше двенадцати часов прошло, – удивился Олег, – уйма времени! Вот, даже бронепоезд успели пригнать.

– Вот именно, – пригнать! – хмыкнул капитан, вытянув ноги и откинувшись на стену здания, рядом с распахнутой входной дверью, – внутри снарядов нет, орудийные замки сняты. Ходовая часть изношена, бронелисты болтаются. Такое впечатление, что его в ремонт перегоняли, а местные сотрудники быстро-быстро подгребли под себя и использовали как средство усиления, когда первая попытка провалилась. Посадили за броню комендантский взвод и вперёд! Малой кровью, могучим ударом, бл….

– Так что случилось-то, в первый раз?

Капитан рассказал. С его слов вырисовывалась следующая картина.

В три часа десять минут пополудни к стоявшим на разрыве пути железнодорожникам из Октябрьского не спеша подъехал аварийный поезд из Белгорода. Паровоз толкал две платформы – одну, спереди, с рельсами и шпалами, на второй горой лежала щебёнка. Сзади паровоза был подцеплен вагон, с открытыми по причине жары дверьми. В проёме сидели, свесив ноги, довоенные мастера кувалды, лома и большого ключа с длинной ручкой. Приблизившись почти вплотную, один из работников НКПС позвал к вагону потомков, мол, надо обсудить, как восстанавливать верхнее строение пути. Сам он из вагона не вышел, лень ему было, наверное.

Почти все потомки толпой попёрлись на импровизированное совещание. У дрезины остался только геодезист, укладывающий в кофр нивелир, и два милиционера перекусывали в тени служебного микроавтобуса. С насыпи их видно не было.