Судьба одной карты

Находясь у Шир-Газы, Черкасский послал в русский лагерь приказ разделить отряд на пять частей и идти на квартиры с хивинцами. При себе он оставил только двести солдат. Начальник лагеря майор Франкенберг не поверил такому распоряжению и, заподозрив недоброе, поехал к Черкасскому сам. Тот подтвердил свое приказание.

Солдаты и казаки разделились и пошли за хивинцами в разные стороны. Вскоре сопровождавшие эти отряды хивинцы связали русских, отняли оружие и амуницию. Многих тут же убили, остальных взяли в плен.

Черкасский и сопровождавшие его офицеры Михаил Заманов и Кирьяк Экономов верхом поехали к хану. Когда они подъезжали к шатру, Шир-Газы вышел из него. По его знаку хивинцы схватили спутников Черкасского, раздели донага и стали рубить их саблями, затем отрубили обоим головы. «И те де их казни хивинской хан видел, — рассказывает Алтын Усейнов. — А господин де князь Черкасской, сидя на лошади у шатра его ханского, ему хану стал говорить — для чего они присланных с ним рубят, понеже он прислан от царского величества послом, а не войною, в чём де он хан и хивинские его люди, что над ними зла никакого не чинить целовали куран».

О том, какая участь постигла самого Черкасского, рассказывает другой очевидец событий — Ходжа Нефес: «А потом вывели из палатки господина князя Черкасского и платье все с него сняли, оставили в одной рубашке и стоячего рубили саблею, и отсекли голову».

Эта страшная расправа произошла в последних числах августа у озера Норсу, расположенного в 108 километрах от Хивы.

План захвата русского отряда хану подсказал его казначей Досим-бай, посоветовав добиться успеха не силой, а хитростью. Закончив свое черное дело, Шир-Газы вместе с войском пошел по направлению к Хиве.

Через две недели после возвращения в Хиву хан велел вывести всех пленных на главную площадь, где должна была совершиться их казнь.

К счастью для пленников, высшее духовное лицо в Хиве — айхун возмутился поступками хана. Он не побоялся сказать ему, что русских взяли не в честном бою, а обманом и клятвопреступлением, и потребовал не усугублять зла, сохранив пленным жизнь.

Хан не решился противоречить айхуну, казнь была отменена. Немногих людей отпустили на свободу, большая часть осталась в плену. Головы Михаила Заманова и Кирьяка Экономова повесили за городом на виселице. Голову князя Черкасского Шир-Газы послал в дар бухарскому хану. «Подарок» был отослан назад с вопросом, «не людоед ли хивинский хан?» [49, 60].

Все, что мы знаем о хивинском походе и его горестном конце, стало известно благодаря тому, что нескольким его участникам удалось уйти из плена осенью 1717 г. Этимилюдьми были яицкие казаки Федор Емельянов и Михаил Белотелкип, татарин Алтын Усейнов и одно из главных действующих лиц этой трагической эпопеи — туркмен Ходжа Нефес.

В октябре 1717 г. всех четверых допрашивал казанский губернатор Петр Самойлович Салтыков. Изложение событий похода в их показаниях совпадает почти полностью (за исключением некоторых подробностей).

После допроса в Казани трое из них — Ходжа Нефес, Михаил Белотелкин и Алтын Усейнов — были направлены в Петербург для вторичного допроса в Правительствующем сенате. Здесь они дали показания в ноябре 1717 г., затем Ходжа Нефес вернулся в свой улус, а Белотелкин и Усейнов — в Гурьев.

Как же удалось этим четверым свидетелям гибели экспедиции бежать из плена?

После того как разделенные русские отряды были захвачены хивинцами, Ходжа Нефес стал пленником одного из приближенных хана — туркмена Аганаметя. Зная, что Ходжа Нефес тоже туркмен, он постарался оградить его от гнева Шир-Газы. Аганаметь спрятал Нефеса в свою палатку, стоявшую недалеко от ханского шатра. Из палатки была видна расправа, которую хан учинил над Черкасским и его спутниками. Нефесу удалось тайком бежать из Хивы.

После возвращения в свой улус он поехал в Тюб-Караган скую крепость святого Петра и рассказал обо всем ее начальнику подполковнику Анненкову. Нефеса отправили в Астрахань, а затем в Казань для допроса.

Алтын Усейнов попал в число тех пленных, которых избавил от смертной казни хивинский айхун. Усейнова и еще нескольких мусульман отпустили на свободу и позволили уехать домой. В Хиве Алтып Усейнов слышал, что князя Черкасского и других начальников «убили до смерти» и головы их повешены за городом на виселице.

Прежде чем уйти из Хивы, Алтын тайком ходил к виселице. Он узнал головы Заманова и Экономова: «И на той виселице головы его, князя Черкасского, не повешено», — сообщал он впоследствии. Алтын Усейнов не знал, что голова начальника экспедиции послана «в дар» бухарскому хану.

Федору Емельянову удалось бежать из плена с самого начала. Белотелкин же был ранен и потерял сознание, очнувшись, он увидел, что лежит среди зарубленных казаков. Через сутки встал, вышел на дорогу и пошел на север, к Гурьеву. Бесхитростные рассказы этих людей донесли до потомков правдивую картину героического похода в далекую Хиву [49, 60].