Судьба одной карты

Известие о злополучном конце хивинской экспедиции дошло в укрепления, заложенные на Каспийском море. Вскоре калмыки — подданные хана Аюки, — узнав, что погиб главный русский начальник, стали нападать на эти укрепления. В начале октября 1717 г. гарнизоны всех трех крепостей были отправлены в Астрахань [60].

Петр I узнал о крушении всех своих планов в Хиве в октябре 1717 г., возвратившись из заграничного путешествия. Все Отношения с Хивой были прерваны.

_{Главная площадь в Хиве, на которой должны были казнить участников похода, взятых в плен.}

Причины гибели экспедиции

О причинах гибели хивинской экспедиции и о Черкасском как начальнике ее в литературе встречаются различные мнения. Историк Г. Ф. Миллер в 60-х годах XVIII в. писал, что верность начинаниям Петра, благоразумие и энергия князя Черкасского давали основания надеяться на благополучный исход экспедиции. Решение Черкасского разделить свой отряд Миллер объяснял тяжелым душевным потрясением, вызванным гибелью его семьи [51].

По-иному звучат более поздние суждения о Черкасском. Так, А. С. Пушкин в своей «Истории Петра» отрицательно отозвался о нем как о человеке и как руководителе экспедиции: «К несчастью, Бекович был легковерен, упрям и несведущ и предприятие великое с пим вместе погибло» [63].

Еще более резкое мнение выражено в статье историка В. Бенешевича (начало XX в.). Он предъявлял Черкасскому серьезные обвинения [11]. По его мнению, начальник экспедиции нарушил указы Петра, построив больше крепостей, чем было нужно, и оставив в каждой из них гарнизон.

В результате войско, шедшее в Хиву, уменьшилось вдвое, и отряд оказался слишком слабым для сопротивления. Со дня выхода из Гурьева он «был обречен на гибель, князь Черкасский привел его к гибели ближайшим путем», — писал Бенешевич. Он считал, что Черкасский совершенно не способен был выполнить задачи, поставленные перед пим царем.

Перечисление отрицательных мнений о Черкасском можно было бы продолжить. На наш взгляд, эти суждения вытекают из неправильного представления о хивинской экспедиции как военном походе [11, 25, 33, 60]. На самом же деле это был поход с мирными целями, о чем ясно и определенно говорится в указе Петра I Черкасскому от 14 февраля 1716 г.

Если бы Черкасский возглавлял военный, завоевательный поход, его поступки действительно следовало бы считать неправильными. В таком случае отправлять послов к хивинскому хану, заверяя его в мирных намерениях русского отряда, везти ему и его приближенным подарки было бы совершенно нелепо.

Начальнику военного похода надлежало идти к цели без всяких послов и самому начинать военные действия. Черкасский ясе упорно и настойчиво стремился выполнить все пункты указа, не нарушая мира.

Следует сказать, что он более трезво, чем Петр, смотрел на трудности предстоявшего похода. Он неоднократно предупреждал царя, что разрушить плотину на Аму-Дарье можно будет только в том случае, если хивинский хан согласится на это, и что нельзя надеяться на дружелюбную встречу отряда в Хиве [VI^е].

Совершенно неосновательно обвинение Черкасского в том, что он будто бы уменьшил силы своего отряда, построив ненужные крепости и оставив там гарнизоны. Все три крепости, несомненно, были заложены с ведома царя (одна из них была названа в его честь крепостью святого Петра).

Указом от 14 февраля 1716 г. в распоряжение Черкасского давалось 4000 человек войска, но половина его предназначалась для гарнизонов крепостей. Количество же войска, вышедшего в Хиву, было заранее определено сенатом. Согласно сенатскому указу, в хивинский поход должны были пойти 2200 человек; именно столько солдат и казаков вышло из Гурьева летом 1717 г. [49].

Если согласиться с тем, что отряд Черкасского с самого начала был обречен на гибель, то не действия его начальника были тому причиной. Он сделал все, что было в его силах, чтобы достичь цели, поставленной перед ним царем.

На наш взгляд, основная причина гибели экспедиции заключалась в твердой уверенности Петра I в том, что хивинский хан пойдет навстречу его предложениям и посольство увенчается успехом. Петр не обратил должного внимания на неоднократные предупреждения Черкасского о враждебных настроениях хана. Однако непосредственной причиной гибели явилось согласие Черкасского разделить свое войско. Чем же можно объяснить этот, казалось бы, легкомысленный и необдуманный шаг?

По нашему мнению, решение Черкасского нельзя считать следствием легкомыслия, как утверждают некоторые историки. Все его действия в ходе подготовки к экспедиции и во время похода свидетельствуют о полном понимании трудностей далекого путешествия и большом чувстве ответственности за его исход.