Судьба российских принцесс. От царевны Софьи до великой княжны Анастасии

Но Александр Александрович всегда и оставался человеком долга. Вскоре после того как Мария Дагмара (или Минни — как стали называть ее в семье) приезжает в Россию, он записывает в своем дневнике: «Я чувствую, что могу и даже очень полюбить милую Минни, тем более что она так нам дорога. Даст Бог, чтобы все устроилось, как я желаю. Решительно не знаю, что скажет на все это милая Минни; я не знаю ее чувства ко мне, и это меня очень мучает. Я уверен, что мы можем быть так счастливы вместе. Я усердно молюсь Богу, чтобы Он благословил меня и устроил мое счастье».

11 июня 1866 года цесаревич решился сделать предложение и пишет императору Александру: «Я уже собирался несколько раз говорить с нею, но все не решался, хотя и были несколько раз вдвоём. Когда мы рассматривали фотографический альбом вдвоем, мои мысли были совсем не на картинках; я только и думал, как бы приступить с моею просьбою.

Наконец я решился и даже не успел всего сказать, что хотел. Минни бросилась ко мне на шею и заплакала. Я, конечно, не мог также удержаться от слез. Я ей сказал, что милый наш Никс много молится за нас и, конечно, в эту минуту радуется с нами. Слезы с меня так и текли. Я её спросил, может ли она любить ещё кого-нибудь, кроме милого Никса. Она мне отвечала, что никого, кроме его брата, и снова мы крепко обнялись. Много говорили и вспоминали о Никсе, о последних днях его жизни в Ницце и его кончине. Потом пришла королева, король и братья, все обнимали нас и поздравляли. У всех были слезы на глазах». Свадьба Александра Александровича и Дагмары, получившей после православного крещения имя Марии Федоровны, состоялась 28 октября (9 ноября) 1866 года.

Ксения Александровна

Когда Александр Александрович стал императором, у него и Марии Федоровны уже было четверо детей: сыновья Николай, Георгий и Михаил и дочь Ксения. Второй сын, Александр, умер в годовалом возрасте, остальные пребывали в добром здравии. Николаю, старшему, было двенадцать, Георгию — десять, Ксении — шесть, Михаилу — три.

Александр хотел найти для них безопасное убежище. Свой выбор он остановил на Гатчинском дворце — достаточно уединенном и укрепленном. Сам император был вовсе не в восторге от такого переезда, по свидетельству близких людей, он говорил: «Я не боялся турецких пуль и вот теперь должен прятаться от революционного подполья в своей стране». Но постепенно Александр оценил преимущества вынужденного затворничества. Оно давало необходимое ему уединение, возможность отдохнуть, собраться с мыслями. Есть легендарная фраза: «Когда русский царь ловит рыбу, Европа может подождать», и если она была когда-то произнесена, то скорее всего это произошло в Гатчине.

Великая княжна Ксения Александровна родилась 25 марта (6 апреля) 1875 года в Аничковом дворце, бывшем тогда резиденцией великого князя, великой княгини и их детей. Она — четвертый ребенок и первая дочь в семье.

Ксения Александровна

Несмотря на то что ее детство пришлось на очень неспокойное время, вероятно, Ксения сохранила о ранних годах своей жизни самые светлые воспоминания. Гатчина ничуть не напоминала осажденную крепость. Правда, обер-прокурор и бывший наставник Александра Победоносцев рекомендует новому императору: «Когда сбираетесь ко сну, извольте запирать за собой двери не только в спальне, но и во всех последующих комнатах. Доверенный человек должен каждый вечер осматривать под мебелью». Сначала жандармы вознамерились отобрать ключи от парковых калиток у всех владельцев соседних дач. Но те возмутились — возможность беспрепятственно проходить в парк была их старинной привилегией. «Надо сказать, что такое распоряжение не достигало цели, — вспоминает генерал Епанчин, — ибо в парк легко было пробраться со стороны полей, его окружавших, а от них парк был отделен неглубокой канавой с валиком, обсаженным акацией. Со стороны полей охрана парка была возложена на конные дозоры… Воронцов-Дашков докладывал государю о мерах охраны, принятых в Гатчине, и когда речь зашла о калитках, то государь сказал, что он не желает стеснять жителей и дачников Гатчины, и шутя прибавил: «Неужели же им удобнее будет лазить через забор?»».

Так что жизнь в Гатчине скорее напоминала жизнь в богатой барской усадьбе. Летом родители с детьми катались на лодках или велосипедах, зимой на коньках (особенно хорошо это получалось у датчанки Марии Федоровны), лепили «снежного болвана» — то есть снеговика. Осень, разумеется, отдавалась охоте. Все любили рыбную ловлю. Великая княжна Ксения сетовала, что «мама ловила все окуней», а ей самой досталась только плотва… Весну часто проводили на Черном море в Ливадии.