Судьбой приказано спастись

И ещё одно добавлю о порядочности Константина Васильевича. Понимаешь, Валя, когда я после смерти Фёдора часто встречался с ним, по его взгляду я чувствовал, что он догадывается, что я беглый и прячусь от правосудия в тайге, но он никогда об этом не заикался ни Фёдору, ни мне. Когда же разговор касался Кузьмы и авиакатастрофы в тайге, он не спрашивал, зачем это мне об этом надо знать. Понимал, что просто так не наводят всякие там зэки справок ни об авиакатастрофе, ни о после Китая в России. Этот человек – Константин Васильевич, герой войны – для меня всегда останется человеком с большой буквы.

Сделав небольшую паузу, Святослав продолжил:

– Я много думал и взвешивал за и против, а стоит ли нарушать устоявшуюся жизнь многих, связанных этой историей, когда я знал, что главным и единственным пострадавшим в ней буду я. Но, представив состояние посла с женой и их когда-то потерянного сына, я решился расставить всё на свои места.

– Задача, однако, из всего понятого мной, я вам скажу… – задумчиво произнёс Кирилл. – Надо очень серьёзно подумать, как всё это устроить, так как понимаю, что своей щепетильностью этот случай из ряда вон выходящий. Не были бы вы в тюрьме, такую встречу можно было бы очень легко устроить, но так как вы находитесь здесь в качестве задержанного, то это, к сожалению, многое осложняет, – предупредил адвокат. – Скажите, пожалуйста, а как вы в письме, адресованном послу, хотите эту новость преподнести? – осторожно поинтересовался адвокат.

– Очень просто. Так прямо и расскажу о той авиакатастрофе и о подобранном мной после неё его сыне.

– Свят…? – с немым вопросом во взгляде посмотрел Валентин на Святослава.

– Ты знаешь, тогда, когда я оказался случайно на месте падения самолёта, природа словно собрала нас там, в тайге вместе с ним и с двумя другими существами, чтобы дать понять, где грань возможного между жизнью и смертью. Четыре одиноких существа, связанные судьбой, вынуждены были понять, что, спасая другого, они спасают также себя. Два человека, один из которых ещё ребёнок, получеловек и зверь были в том момент в таёжной нашей жизни словно созданы друг для друга. Знаете, я там пришёл к полному убеждению, что между нами – всеми живыми существами – нет особенной разницы: будь ты зверь или человек – все мы по отдельности одинаково беззащитны. Кузьма стал очень дорог мне, как родной сын, но у него есть и родной отец… Поэтому я окончательно для себя решил не брать грех на душу…

После затяжной паузы, Святослав, наконец, с мольбой во взгляде обратился к Кириллу:

– Я могу надеяться на такую встречу?

– Будет сложновато, конечно, но постараюсь сделать всё возможное с моей стороны, – ободрил его адвокат.

– А если он не захочет со мной встречи, напомните ему на словах, что это касается его семьи и, главное, его сына, – попросил Святослав.

Стараясь успокоить его, Кирилл сказал:

– Я думаю, если вы искренне всё это изложите в письме, то посол, прочтя его, обязательно заинтересуется и непременно захочет с вами встретиться. Такие события никогда не забываются и грузом лежат на сердце, заставляя человека искать любую спасительную лазейку, чтобы однажды с радостью сбросить этот груз.

Прошло немало дней, в течение которых Святослав не терял надежды и очень рассчитывал на то, что посол не откажется от встречи с ним.

Адвокат незамедлительно приступил к исполнению просьбы Святослава: кроме встречи со знакомым из «органов», который обещал помочь в скором времени, состоялись и другие важные встречи, связанные с этим вопросом. Завершив, наконец, подготовительную работу, Кирилл отправился к Валентину Николаевичу, чтобы детально обсудить весь предстоящий процесс.

– Валентин Николаевич, я сделал всё, о чём просил Святослав. Несмотря на то, что любая встреча с заключенными – это сложность, мне всё же удалось договориться о ней, задействовав человека из тюремного начальства. Для того, чтобы посол не догадался, что собеседник заключённый, мне предложили устроить встречу на нейтральной территории, а конкретно – в кафе. Святослав будет выступать в качестве свидетеля якобы в давнишнем нераскрытом деле, связанным с потасовкой у кафе. Для проведения следственного эксперимента его должны будут доставить на объект – кафе, куда Святослав в письме и пригласит посла. Я договорился, чтобы его привезли туда чуть пораньше, чтобы у него была возможность побеседовать с послом, – кратко описал план действий Кирилл.

– Хорошая идея, ничего не скажешь, – одобрил его Валентин Николаевич.

– Но в этом деле, Валентин Николаевич, есть одно «но», которое тревожит тех, кто согласился мне помочь – где гарантия, что Святослав не сбежит, когда его оставят для встречи без наручников.

– Кирилл, об этом ты не должен вообще беспокоиться – Свят не такой человек. Если надо, я лично попрошу его об этом, – заверил Валентин Николаевич. – Он меня в такой просьбе никогда не ослушается. У нас, у лагерников, такие просьбы исполняются по нашим «понятиям»: если попросили, а ты пообещал – значит расписался в своей дальнейшей судьбе.

– Теперь я могу быть уверен, что он никого не подведёт?