Сундук золота и всех обратно

Симона в приличном костюме многие не узнали. Потом специально подходили выразить свое уважение. Хороший врач для людей, живущих с меча, на вес золота. Симон, конечно, ломил цены, но он и лечил на совесть. При этом его не считали жадным, потому что детей он лечил бесплатно. Надо сказать, что преступники в бытовом плане носители той же культуры, что и их жертвы. Тоже женятся, растят детей и все такое. И стараются не гадить там, где живут. Многие до такой степени, что соседи искренне удивляются, когда за примерным семьянином приходят стражники или убийцы.

Маринелла из пекарни напротив никогда не задумывалась, насколько на самом деле люди уважают скромного ученика алхимика. Она давно заигрывала с Симоном и даже разрешала себя поцеловать. Но, как приличная девушка, не собиралась переходить к более серьезным отношениям до свадьбы. Родители обещали выдать ее замуж, но не торопились. Работая в семейном деле без выходных, Маринелла приносила намного больше пользы, чем если бы она переехала к мужу. Отец не говорил об этом открыто, но он искал еще одного зятя-подмастерье, который даст пекарне плюс одного работника, а не минус одного.

- Симон, как ты представляешь свою жизнь дальше? – спросила Маринелла, - Ты ведь не будешь учеником до старости. Всем подмастерьям наступает пора начать свое дело.

- Я думал об этом, - ответил Симон, - Но я не хочу отдать все свои сбережения за взнос в гильдию аптекарей.

- Почему аптекарей?

- Потому что в цирюльники я не хочу, а чтобы считаться настоящим врачом, у меня нет диплома университета.

- Ты выбираешь между тремя гильдиями? – удивилась Маринелла, - У тебя знания за троих! Вот почему люди считают тебя отличным лекарем. И сбережения у тебя есть, оказывается.

- Я бы, конечно, остепенился, - вздохнул Симон, - Оставил бы Магистру вместо себя хорошего парня из приходящих учеников, да, Магистр?

Иеремия, сидевший рядом, слышал разговор.

- Эннио подойдет, - ответил он, - Ты у меня не первый ученик. Они всегда уходят, бросают меня на съедение волкам.

- Но, Магистр…

- Шучу. Я сам кого хочешь съем.

- А почему Эннио? – спросила Маринелла. Она более-менее знала всех постоянных гостей дома напротив, - Он самый умный?

- Он достаточно умный, - ответил алхимик, - И не хуже прочих владеет мечом. Более важно, что он не белоручка. Если я прошу подбросить дров или сбегать на кухню и принести мне кусок хлеба, он не кривит губы, а делает все, что надо. Обычно молодые люди, которые в чем-то превосходят ровесников, изображают из себя чуть ли не аристократов. Особенно если знают, с какого конца берутся за меч. Хотя, в сущности, они мало того, что простолюдины, так еще и ни к чему не годные простолюдины.

- Я открою свое дело и обязательно женюсь на тебе, - сказал Симон, обнимая Маринеллу.

Маринелла поцеловала его в губы. Симон очень удивился, но не упустил возможности затянуть поцелуй.

Кокки принял приглашение не только из уважения к семье жениха. Он рассчитывал встретить здесь кого-нибудь, с кем можно пойти на дело. Кого-то надежного из старых учеников. При этом без излишнего уважения к законам, чтобы согласился. Но и не совсем уж преступника, чтобы не разболтал и не предал. Нашел. Братья Уго и Гвидо Барбари.

Барбари работали телохранителями и специализировались на длинных поездках сушей.

- Уго, надо поговорить, пока вы трезвые, - сказал Кокки.

- Работа есть? – сразу спросил Уго.

- Нужна?

- На мели.

- Не верю.

- Не слышал еще?

- Нет.

- Мы облажались и провалили задачу. Потеряли клиента и груз. Весь город говорит. Ты разве не отошел от дел?

- От мелких отошел. Как вы относитесь к французам?

- Благодаренье Богу, мы к ним не относимся!

- Грабим французского рыцаря.

Уго рассмеялся.

- Сеньор Антонио, Вы в жизни никого не грабили!

- Заботишься о моей душе? – недовольно спросил Кокки.

- Нет, что Вы. Я к тому, что если уж Вы решили кого-то грабить, то это на самом деле не из-за денег, а из-за большой политики. И не рыцаря, а короля. Самое меньшее, министра.

- И? Что это меняет?

- Таможню не Вы брали?

- Я похож на рыжую фурию?

- Все знают, что с ней еще двое парней вышли. И во всему двору мертвые французы лежали.

- Уго, если ты хочешь подробностей, то сначала соглашаешься.

- Разве я уже не согласился? Оля-ля, оля-ля, завтра грабим короля! А когда начинаем?

- Завтра.

- Серьезно?

- Со свадьбы идете со мной и садимся в засаду. В течение трех-четырех дней французы вылезут из норы.

- Наша доля большая?

- Сколько унесете.

- Чего сколько унесем?

- Золота.

Последней переменой блюд подали бламанже, а с ним орехи и прочие плоды. После этого невесте предстояло переехать в дом мужа, где произойдет первая брачная ночь. Часть гостей, кто уже насиделся, напился и наелся, отправились туда за компанию. Остальные же продолжили веселье с выпивкой и закуской, оставшейся на столах.

Традиции настоятельно рекомендовали белую лошадь. Красивую, небольшую, не боящуюся шума лошадку с дамским седлом, надежным и удобным, как лучшее кресло. Можно ли в Генуе достать такую лошадь за деньги? Конечно. В богатом городе уважаемые люди не должны ни в чем нуждаться, особенно в праздники.