Сундук золота и всех обратно

Свадебный кортеж возглавлял Антонио Кокки с братьями Барбари. Несмотря на то, что он «отошел от дел», внутри старых стен фехтмейстера узнавали в лицо. Как, впрочем, и всех остальных местных, богатых и бедных. Да и братья в лучших костюмах и при мечах выглядели весьма достойно для почетного эскорта.

Лошадку вел под уздцы дядя жениха, красавец-рыцарь. Хотя и не местный, но видно, что не француз. Невесту поддерживал за руку жених. Фредерик шел с непокрытой головой, и все видели, что блондин не просто не местный, а совсем уж издалека.

Остальная компания, способная встать из-за стола, несла факелы и спалила бы полгорода, не будь дома вокруг каменными.

Маршрут получился далекий от кратчайшего, с учетом того, что свадебному кортежу не к лицу обтираться об стены переулков и подворотен. Поскольку полагалось остановиться у церкви и послушать напутствие священника, то еще раз навестили церковь святой Камиллы.

Наконец, жених внес невесту под крышу дома алхимика. Не все знали, что придут именно сюда, и очень удивились. Обычно Магистр не сдавал комнаты и всячески избегал публичности. Кому положено было войти, вошли. Остальные развязали гульфики и помочились на стену дома.

Кто-то пошутил, что у Магистра наверняка найдутся средства, чтобы сделать брачную ночь особенно незабываемой. Кто-то ответил, что в таком возрасте никакой алхимии и не надо.

Для полноты картины осталось еще спеть серенаду жениху и невесте под аккомпанемент чего бог послал. Бог, как мы знаем, послал странствующих музыкантов из Марселя. Странствующих военных музыкантов с такими походящими для серенад инструментами, как барабан и труба.

Так называемаяmattinataсостояла из нескольких не вполне стыкующихся замыслов.

Во-первых, традиция требовала не обязательно музыки, а скорее имитации музыки и погромче.

Во-вторых, настоящие музыканты как-то все-таки добавляют солидности действию.

В-третьих, какой же итальянец откажется спеть. Особенно, когда есть такой повод.

В-четвертых, все участники событий уже изрядно выпили.

Впрочем, не все. Лука не злоупотреблял, потому что завтра на дело с утра пораньше. Кокки тоже выглядел подозрительно трезвым, хотя по-настоящему пьяным его в жизни никто не видел.

- Кто, ик! Будет петь? – спросил Барабан.

- И что, ик! Будут петь? – дополнил Труба.

- Лука-болтун пусть споет! – ответил Томазо Беккино, - У него рот не закрывается, пока не уснет.

- И спою! – ответил Лука, - Но не один!

Симон и Маринелла в это время целовались, прижавшись к стене. Девушку полагалось передать родителям из рук в руки. Вот она, дверь. Но еще немножко на прощание.

- Мэтр Кокки, спойте! – попросила Маринелла, выглянув из-за спины Симона, - По Вам видно, что можете. Спина прямая, грудь широкая. Как вдохнете, так на половину песни хватит.

- Я? А что, и спою!

- Про что петь-то? – спросил Беккино, - Может и я бы спел!

Маринелла вылезла на свет откуда-то между Симоном и стеной.

- Я была недавно на свадьбе сестры. Там парни, чтобы получилась правильнаяmattinata,пели втроем по очереди. Один славит жениха и невесту.

- Это я! – отозвался Лука.

- Другой поет про то, что видел на свадьбе.

- Это я, - сказал Беккино.

- А третий поет про какую-нибудь свою девушку.

- Но у меня нет постоянной девушки, - растерялся Кокки, - Все знают.

- Спой про рыжую фурию, - предложил Луку, - Все знают.

- Да у меня с ней не было ничего!

- Она все равно уехала и не вернется, а сто дукатов за нее обещано независимо от того, с тобой она или нет. Поэтому гони про нее что хочешь, никто не обидится!

- Ладно, дайте чуть подумать.

Пока все чуть думали, Симон спрятал Маринеллу в темный дверной проем, поднял ее, обхватив под ягодицы и поцеловал груди в развязанном до неприличия вороте нижней рубашки.

Труба и Барабан тем временем порепетировали ритм.

- Сеньоры, готовы? – спросил Труба.

- Давай, - махнул рукой Лука.

Барабан застучал, Труба задудел, и Лука начал:

- За еду, за выпивку и лавку

Мы Кармине очень благодарны.

Эй, братва, сегодня будет свадьба!

Мы сегодня будем пить у «Мавра».

- Отлично! – крикнула Маринелла.

Вступил Беккино.

- Жрут коньяк подпольные банкиры,

Аквавиту глушат капитаны,

Пьет вино отчаянный священник

Что привел нам беглых арестантов.

Труба выдал соло и подмигнул Кокки.

- Я встречаюсь с женщиной постарше,

Задница туга и грудь упруга.

Эта удивительная фрау

Мне напоминает маму друга.

Все расхохотались.

- Фи, как пошло, - смутилась Маринелла.

Лука продолжил.

- Рыцаря ей очень не хватало,

Ведь она прекрасна как принцесса.

Бог вознаградил ее за мудрость,

Все орем «Да здравствует невеста!»

- Да здравствует невеста! – заорали все, и даже Труба.

Вступил Беккино.

- До утра отложены вендетты,

Спят кинжалы в ножнах деревянных.

Редко я могу себе позволить

Выйти на люди настолько пьяным.

Старший Барбари хлопнул Беккино по плечу.

- Точно, друг, не сегодня! – подтвердил младший.

Кокки продолжил.

- Сколько у нее мужей и денег

И чего она вообще боится?

Запах резкий пороха и крови

Ей милей, чем запах свежей пиццы.

- Рыжая такая, да! – похвалил Лука.

- Так приличнее, - сказала Маринелла.

Лука добавил про жениха.

- А жених твой настоящий рыцарь,