Сутемень

Что-то происходит с восприятием человека в критических, пограничных ситуациях. Обостряется интуиция, внутреннее виденье и понимание скрытых мотивов происходящего возрастает многократно против обыкновенного состояния. Он вдруг ясно увидел и понял, что Женя, несмотря на внешнее спокойствие и собранность, тоже боится и нервничает. Причём, страх его сильней ещё и от того, что он осознаёт ответственность как лидер и организатор этого похода. Мало того, именно он, с Андреем на пару, настоял на том, чтобы идти дальше, во время голосования на белых ступенях. Возможно, развернись они тогда, сейчас уже шагали бы по земле в направлении Старого Дыя. И теперь от него все ждут, что он выведет их. Как более опытный, как ведущий и как тот, кто должен всё исправить, потому что по его воле они здесь находятся. Это огромный груз.

Андрея, похоже, полностью парализовало от страха. Но не это беспокоило Игоря. В глубине затравленных глаз Андрея Игорь увидел ещё кое-что. Искры чего-то тёмного. Игорь долго не мог подобрать правильное определение увиденному, пока, наконец, не пришло понимание — безумие. И Игорь, внутренне содрогнувшись, согласился, да — безумие, именно так. И это опасно. Игорь вспомнил, как Андрей рассказал, что бездна ответила ему на плевок, и что-то чужеродное промчалось ветром сквозь его сознание… От этих мыслей по спине пошёл озноб, метаморфоза Андрея пугала своей скоротечностью. Тот человек, что лежал с головой застегнувшись в спальном мешке, совсем не был похож на Андрея — добродушного великана и весельчака, с которым они выпивали в лесу разбавленный спирт. Как будто совершенно два разных человека.

А вот Друид действительно, не притворяясь, спокоен. Какая-то готовность просвечивалась сквозь то, как он держался, как сдержано говорил и молча выполнял все распоряжения Жени. Готовность спокойно и без страха принять всё, что им выпадет. Задумавшись о причинах такого спокойствия, Игорь предположил: это — вера. Какими бы не были те древние божества, которых почитал Друид, существовали ли они на самом деле или в его воображении, но, похоже, они действительно помогали ему. В них он действительно черпал силы.

Прислушавшись к себе, Игорь понял, что тоже спокоен, но по другой причине. Какая-то необоснованная уверенность, что с ним ничего не случится, наполняла его. С кем угодно, но только не с ним. Нет. Они обязательно выберутся, может, с потерями, может, Андрей окончательно сойдёт с ума и будет пускать слюни до конца жизни, но с ним самим ничего не случится. Потому что такого не может быть.

Игорь невесело усмехнулся своим мыслям, осознав, как всё это по-детски: — «Скоро всё это закончится, и я буду дома рассказывать Алине об этих приключениях. Она прижмётся ко мне, такая тёплая и родная, и я обниму её крепко и не буду отпускать долго-долго. И всё будет снова хорошо. Да, всё будет хорошо». С этими мыслями Игорь залез в спальный мешок и уснул…

— Эй, народ! Подъём! У нас ЧП!

Игорь проснулся разбуженный громкими голосами Жени и Друида.

— Твою ж дивизию! Этого только ещё не хватало! И где теперь его искать?!

— Что? Что случилось? — протирая опухшие ото сна глаза, спросил он.

— Андрей пропал, — Женя сплюнул от досады.

— В смысле, пропал? Куда пропал? — Игорь вскочил на ноги.

На полу лежал пустой спальный мешок Андрея, скомканный рюкзак валялся рядом.

— Чего сразу пропал? Может, отошёл по надобности, вон вещи его на месте, — предположил Игорь.

— Хорошо, если бы так, только я уже кричал, звал его, он не откликается. Не за километр же он ушёл. Да тут акустика такая, что крикнешь, до самого дна эхо идёт, он бы по любому услышал.

У Жени от волнения побледнело лицо, он закусил губу, присел на корточки, пытаясь унять дрожь в руках.

— Блин, чуяло моё сердце, что с ним что-то не так. У него, походу, крыша поехала. И что теперь делать?

Игорь выпутался, наконец, из спального мешка и вышел на тропинку, провал по-прежнему укутывала серо-белёсая дымка тумана. Видимости никакой.

— Искать будем? — спросил Игорь.

— А где искать, назад идти или вперёд? И где у нас теперь «назад» и где «вперёд»?

Игорь озадаченно посмотрел на Женю, он никогда не видел его таким потерянным.

Друид схватил фонарик и нож, бросил короткое: «Я осмотрюсь», — и через мгновение исчез в тумане.

— Когда я проснулся, его уже не было. Точное время, когда он ушёл — неизвестно, — разводил руками Женя.

— Он всё время твердил, что мы идём не туда, хотел повернуть назад, в ту сторону, в которую мы спускались. Ну, до того, как тропа поменяла направление и стала подниматься там, где спускалась, и спускаться там, где ранее поднималась.

— Это же бред. Он в итоге спустится ещё глубже и, в конечном счёте, умрёт там от голода и жажды. Если раньше не сойдёт с ума и не бросится в пропасть…

— А может, он уже сошёл с ума?

— Ты думаешь, он… — Женя показал пальцем в пропасть.

— Не знаю, но согласись, он был очень странный и подавленный в последнее время.

— Твою ж мать, — Женя в огорчении присел, прислонившись спиной к стене.

Из пелены тумана вынырнул Друид:

— Следы его нашёл, он пошёл в обратном направлении.