Свадьба на крови

– Я ведь ясно сказал, что вы являетесь подозреваемым в убийстве гражданина Персильванцева, – спокойным тоном произнес Кирьянов и добавил: – Видите, я и убитого Персильванцева тоже назвал гражданином. Поэтому оставьте свои претензии к принятым формам обращения и отвечайте на поставленные вопросы по существу.

Однако домашний доктор Краснопольских, по-видимому, вспомнил из фильмов, как ведут себя подследственные и задержанные на допросах, поэтому вдруг резким голосом, почти на грани крика, заявил:

– Ничего я не буду отвечать! Я знаю свои права! Я буду говорить только в присутствии адвоката! И только попробуйте чинить мне препятствия!

– Никто не собирается чинить вам никаких препятствий, – спокойно ответил Владимир. – Хотите отвечать на вопросы в присутствии адвоката? Пожалуйста! Вам предоставят защитника.

– Нет уж! Знаю я этих ваших защитников! Все государственные адвокаты заодно с вами! Они палец о палец не пошевелят, чтобы защитить от произвола полицейских незаконно задержанного человека. Причем совершенно невиновного! У меня есть свой адвокат, которому я доверяю. Вот он и будет представлять мои интересы!

Кирьянов кивнул:

– Вы можете вызвать своего адвоката.

Решетников вынул из кармана пиджака сотовый. Набрав номер, мужчина заговорил почти шепотом, что было по меньшей мере нелепо и бессмысленно. Ведь в одном помещении, даже при желании нельзя было не услышать то, что говорил рядом сидящий человек.

– Александр, это я, Василий. Я сейчас нахожусь на допросе в Управлении полиции… да, представь себе. Зачем вызвали? Хотят повесить на меня убийство некоего Персильванцева… да, совершенно надуманное обвинение, как всегда у них, у полицейских. Работать не умеют и не хотят, вот и гребут всех подряд. Короче, Саша, приезжай быстрее!

Интересно, как долго будет добираться до управления этот Александр, адвокат Решетникова? Наверняка постарается подольше потянуть время, может быть, даже до конца рабочего дня. А потом объявит, что не может присутствовать на допросе по причине занятости в судебном заседании. Такие случаи в судебной практике имеют место быть.

Однако мое предположение не оправдалось. Вскоре дверь кабинета открылась, и внутрь вошел средних лет мужчина, невысокого роста и с небольшим пивным животиком.

– Это мой адвокат, Александр Евгеньевич Таратутин, – представил Решетников своего защитника.

Таратутин сел рядом с Решетниковым, и Владимир продолжил допрос, точнее сказать, начал его снова, ведь без адвоката доктор отказался отвечать на вопросы.

– Итак, начнем. Расскажите, какие у вас были отношения с убитым Владиславом Николаевичем Персильванцевым, – сказал Владимир.

– Абсолютно никаких.

– То есть вы хотите сказать, что не знаете его? – уточнил Кирьянов. – Ведь никаких отношений не бывает только между людьми, которые не знают друг друга.

– Ну, я, возможно, неточно выразился. На самом деле, да, я знал Персильванцева. Но шапочно, как говорится. Просто Персильванцев являлся дядей нынешней супруги Константина Краснопольского, а я – их семейный доктор. Да, мы несколько раз пересекались с Персильванцевым в коттедже и на территории. Ну, и на торжестве по поводу бракосочетания, – объяснил Решетников.

– Вы уверены в том, что пересекались несколько раз в доме и на свадьбе? – уточнил Владимир.

– Уверен, – подтвердил Решетников, но уверенности в его голосе как-то не было заметно.

– Ну ладно, – кивнул Владимир и вынул из ящика стола лист бумаги.

– Однако Вероника Константиновна Краснопольская утверждает, что у вас с Персильванцевым произошел конфликт. И случился он за несколько дней до церемонии бракосочетания. Не хотите рассказать об этом? – спросил Кирьянов и пристально посмотрел на доктора.

От его взгляда Решетников сразу съежился и нервно задвигался на стуле.

– Я не понимаю… не понимаю, о чем вы говорите… Никакого конфликта не было, с чего бы ему быть… – забормотал мужчина.

– Так я вам сейчас напомню, освежу вашу память. Значит, так. Как написала в своем заявлении Вероника Краснопольская, вы начали приставать к горничной Елизавете Вячеславовне Максимовой. Женщина закричала и стала звать на помощь. В это время поблизости находился Персильванцев Владислав Николаевич, он и защитил Максимову от ваших притязаний. Что скажете на это? – спросил Владимир.

– Скажу, что это злостная ложь! Наглая клевета, вот что я скажу! Я не приставал к этой Елизавете, как ее там, Максимовой. С чего мне вообще приставать к горничной?! Просто эта девчонка уже давно ненавидит меня, правда, не знаю за что. Однако ее можно привлечь за оговор! Да, это же дача ложных показаний, не так ли?

Василий Решетников переводил взгляд с Кирьянова на своего адвоката. Однако Таратутин молчал, хотя было заметно по тому взгляду, который он кинул на своего подзащитного, что он допускает, что Решетников может быть замешан в таких неблаговидных поступках.