Свадебные обряды у евреев

Только покайся горячо,

Ведь «хупе» можно прочитать туда и обратно20:

Глина и Горшечник – Чудеса Узри; Аллилуйя, Избавь меня

и Всю мою Жизнь²¹.

Дорогой жених, сегодня радость и веселье,

Ты идешь под хупу с невестой!

А что же такое значит <слово> «невеста»? «Невеста» – это

значит…

Кто удостоился <это знать > и кто это знает?

«Невеста» значит – слушай, что я тебе скажу —

Такими словами нужно стенать.

«Невеста» можно прочитать туда и обратно,

Ты для этого прочитаешь <букв. «повернешь»> в обратную

сторону.

Смотри на это слово в оба глаза:

Все Тебя Благодарят; Покаяние по Твоим Заповедям —

Возвеличивает Тебя!²²

Дорогой жених, выслушай мои последние слова!

Пресвятой, благословен Он, Он сам – твой суженый!

Только Ему показывай свое лицо,

Он будет питать тебя и твою супругу.

Пролей же, дорогой жених, слезы,

И ступай к хупе с правой ноги²³,

И моли Бога за свою супругу:

Поскольку <слово> «женщина» означает: «Услышь Мой

Вопль!»²⁴

А меня вознагради, как полагается,

И тогда твой брак точно будет благополучным!^q25

Сторонники принудительного брака старались подчинить своим интересам и этот свадебный обряд. Следует, однако, отметить, что не всегда и не везде бадхены шли на поводу у религии: многие бадхены чутко прислушивались к запросам и чаяньям трудовых еврейских масс, отображая в своих песнях их настроения и мечты. И этих-то народных певцов раввины бесконечно преследовали.

Так, например, утянский раввин Шмуэль Биньямин Пимадик²⁶, выступая в своем религиозно-назидательном сочинении («Советы назидания»)²⁷ против бадхенов, писал:

И бадхены, увеселяющие людей, не исполняют заповедей, приводящих к спасенью. Они увеселяют других, а себе причиняют горе. И про них Исаия говорит: «Беззакониику – горе, ибо будет ему возмездие за дела рук его» (Ис 3:11). И про них сказано в Екклесиасте: «И нет у человека преимущества пред скотом» (Еккл 3:19), ибо мы знаем по традиции от ребе Меира из Перемышлян, что бадхены превращаются после смерти в гусей²⁸

.

Раввин Данциг жаловался в своем сочинении «Хохмес одом» («חכמת אדם», «Мудрость человека»),²⁹, что бадхены, «блистающие» на свадьбах, «нарушают запрет святой Торы». Автор религиозно-назидательного сочинения «Лев тов» («לב טוב», «Доброе сердце»)³⁰ пишет в предисловии к этому сочинению: «Как много этих маршаликов, которые смешат людей, говорят дерзости и скабрезные речи»^r. Еще резче выступление автора сочинения «Эц хаим» («עץ חײם», «Древо жизни»)³¹, заявившего, что бадхены – это «преступники, шуты, плетущие рифмы и извергающие скабрезности»^s.

Раввины преследовали бадхенов как «преступников и шутов», но тем не менее трудовые еврейские массы не переставали любить бадхенов, и ни одна еврейская свадьба, даже бедная, не обходилась без участия этих певцов из народа.

Э. Дейнард пишет в своих воспоминаниях: «Бадхн присутствовал даже на свадьбах у бедноты, поскольку родственники и знакомые новобрачных желали получить удовольствие»³².

При сравнении обряда «каболес поним» с обрядом «ди кале базецн» напрашивается следующий вывод. Наименование обряда «прием гостей у жениха» не было его первоначальным наименованием. При своем возникновении этот обряд, как нам кажется, назывался «дем хосн базецн» (דעם חתן באזעצן, посажение жениха). В пользу такого предположения говорит тождество основных мотивов и задач обоих обрядов. Так, в обоих обрядах имелся момент назидания – в первом случае назидания невесты, во втором – жениха. Основные мотивы назиданий одни и те же, именно: напоминание о значении дня хупы как дня покаяния и прощения грехов, указание на необходимость вымолить в верховном судилище прощение этих грехов для счастливой и неразлучной супружеской жизни, напоминание о смертном часе, о бренности тела, о смирении, о покорности Провидению и т. д.

Тождественность мотивов – явление, несомненно, не случайное и указывает на то, что оба обряда до момента дополнения их содержания религиозно-назидательными элементами имели одно и то же назначение и содержание, а именно: в первом случае «посажение невесты», во втором – «посажение жениха». При этом в первом случае имело место оплакивание невестой ее девичьей жизни, а во втором – оплакивание женихом его холостой жизни. В дальнейшем первый обряд сохранил свое содержание и, следовательно, наименование, а второй – усложнился новым моментом, «приемом гостей» у жениха, и получил новое название.