Сверхчеловек

Звучит разумно, конечно. С её точки зрения. Да и — с любой.

Но ответить-то — надо. И желательно — правдоподобно.

12. Нежданный «баран»

— Ничего. Я не обижен. То, что ты сказала — логично. И правдоподобно. Но!

Про себя-то я точно уверен. Я этого не делал. А в Высший Разум я не верю. И вообще: знаешь, даже у местного, примитивного пока, человечества, есть житейская мудрость. Аналогичная нашей. Называется бритва Оккама.

— Это ещё что за штука?

— Да пословица. Типа, что если есть более простое объяснение факту или событию, не нужно выдумывать более сложного и изощрённого.

— В смысле?

— В смысле, что всё-таки всё произошедшее можно — ну, с некоторой натяжкой! — считать случайным совпадением. Чередой независимых друг от друга событий. И принять, что просто оно вот так совпало, что просто кажется кем-то спланированным.

Например, я точно знаю, что в момент, когда наши принялись убивать друг друга, на Солнце была воистину чудовищная вспышка! И восемьсот метров — не слишком-то хорошая защита, если разобраться. Вон: гхаш зарылись на полтора километра. А ведь Марс — дальше! От Солнца.

Поэтому я всё же грешу на чисто внутренние проблемы. Мы, наша смена, здесь уже девять месяцев. И за это время наверняка многие наши поднадоели друг другу. Да и прямые стычки, я помню, уже были. Юманс чуть не придушил Воллера, а Ботрак гонялся с ножом за Авексом… Я же помогал им «прийти в себя»! Причём поводы, насколько помню, имелись ничтожные! Этот у этого солонку из-под носа утащил, а тот — тому на ногу наступил. Якобы — случайно.

А нейтрино, и прочие лямбды и каппа-лучи (Срочно выуживаю эти мудрёные названия из её мозга!) реально — пробуждают то наше звериное, первобытное, что мы прячем в глубине своих душ и мозгов…

Не изжили мы ещё до конца злобную обезьяну из своего разума! И она иногда вырывается на волю! А если под руку подвернётся оружие… — тяжко вздыхаю. Чувствую себя свиньёй. Впрочем, я себя уже вполне традиционно ей чувствую. Начал даже потихоньку привыкать.

— Ну а что же — я? Почему никого не хотела убить?!

— Сердце моё. Ты же спала! Думаю, это тебя и спасло. Во сне воздействие на наши мыслительные центры минимально.

— А почему я тогда не проснулась от криков?

— А вот на это у меня ответов нет. Разве что — пенолоновая прокладка на стенах и двери твоей каюты.

— А, ну да… Чтоб не было слышно…

— Да. Того, что происходит внутри.

Она мило сереет и становится ещё, если можно так выразиться, темнее. Это друды так краснеют. Прикольно. Но тут мне становится не до «приколов».

Потому что кто-то словно кувалдой бьёт мне по голове!

И в черепе словно взрывается ослепительный фейерверк разноцветных искр!

Боль — наваливается поистине адская! Да что же это за!..

На моём лице, наверное, всё это отображается, да и стон срывается с уст, потому что вскинувшаяся Ундред вдруг суровеет:

— Что с тобой?!

— На меня… напали! — сдерживаюсь из последних сил, чтоб не орать!

— Что?! Кто?!

— Не знаю. — пытаюсь продышаться, — Но боль — жуткая! Мозги, кажется, сейчас взорвутся! Погоди! Я же могу… Поставить блок!

До меня действительно вдруг доходит — вернее, это оно доходит до моего напарника! — что мы можем поставить энергетический блок! Ведь даже мысль — всего лишь излучение! И более сильным мысленным излучением мы можем… Ну вот. Порядок.

Нужно было просто сообразить это.

Но уж больно неожиданной была атака!

Смотрю на Ундред. И — в её разум. Она и правда — боится и нервничает!

Нет, ну правильно: а вдруг меня — убьют? Тогда она останется абсолютно одна, на растерзание пятидесяти голодным до женщин мужикам… Впрочем, пугает её как раз не это. А моя жизнь. Спешу поэтому её успокоить:

— Порядок, дорогая. Я отключился.

— Но — кто это сделал?!

— Ещё не знаю. Но, похоже, я зря брякнул, что не верю в Высший Разум. И вот нате вам: он напал и на меня! О! Кстати! — делаю вид, что только сейчас до меня дошло, — Ты-то — как?! Боли не ощущаешь?

Она хмурит свой серенький лобик. Думает. Смотрит — словно внутрь себя. Прислушивается к ощущениям:

— Н-нет… Ничего. Всё как обычно!

— Тогда знаешь — что? Я всё-таки пока прикрою на всякий случай и тебя. И попробую разобраться, что происходит. И кто это… Напал на меня.

— А ты — сможешь?!

— Надеюсь. — через якобы силу улыбаюсь ей.

— Думаешь… Это — тот же гад, что заставил наших — поубивать друг друга? И заставил гхаш — напасть на наш линкор?

— Такую вероятность, как говаривал доктор Пурессокн, исключать нельзя. Но…

Слезь-ка. — сдвигаю её тельце, забравшееся, вероятно, инстинктивно, мне на грудь.

Пытаюсь встать. Голову ведёт. Приходится подняться вначале на колени.

Э-э, чего я парюсь! Мне же удобней всё делать — как раз лёжа! Тем более, я уже обнаружил направление, откуда на меня остронаправленным лучом ведётся атака.

Вот и ложусь снова на наш матрац. Говорю:

— Любимая. Я буду очень благодарен, если ты в ближайшие полчаса помолчишь. Просто лежи рядом — твоё присутствие придаёт мне сил!

Это — правда.