Свет в океане

«Жил-был маяк…» Сколько сказок Люси начиналось с этих слов? «И однажды разбушевался сильный шторм. Ветер дул все сильнее и сильнее, и смотритель зажег маяк, а Люси ему помогала. Кругом наступила мгла, но смотрителю не было страшно, потому что у него имелся волшебный луч».

Перед глазами Изабель возникло искаженное страданием лицо Люси. Она может вернуть свою дочь обратно, может сделать ее счастливой, и все беды останутся в прошлом. Она будет любить ее, ласкать и лелеять, видеть, как она растет… Через несколько лет фея молочных зубов принесет ей монетки [29], потом Люси начнет взрослеть, и они будут разговаривать о таком большом мире, о том…

Она сможет забрать дочь. При одном условии. Свернувшись на кровати в калачик, Изабель заплакала:

— Я так хочу вернуть свою дочь! О, Люси! Я этого не вынесу!

Ультиматум Ханны. Мольба Ральфа. Ее собственная ложь под присягой, предающая Тома точно так же, как он предал ее. Мысли кружились в немыслимой карусели, постоянно меняя направление и увлекая ее за собой то в одну, то в другую сторону. Она слышала слова, которые произносились вокруг. Но не было слышно только одного голоса — голоса Тома. Человека, который стоял между ней и Люси. Между Люси и ее матерью.

Не в силах больше выносить неизвестности, она подошла к ящику, достала письмо и медленно вскрыла конверт.

Иззи, любовь моя!

Надеюсь, с тобой все в порядке и ты держишься. Уверен, что родители о тебе хорошо заботятся. Сержант Наккей позволил написать это письмо при условии, что прочтет его первым. Жаль, мы не можем поговорить с глазу на глаз.

Не знаю, будет ли у меня другая возможность пообщаться с тобой. Обычно считаешь, что еще успеешь сказать все, что хочешь, но получается это не всегда.

Я не мог оставить все по-прежнему, не мог с этим жить дальше. И ты не представляешь, как мне больно от того, что я причинил тебе столько страданий!

Принимая решения, мы меняем течение своей жизни, и, если сделанный мной выбор поставит в ней последнюю точку, я все равно считаю себя счастливым. Я встретил тебя, когда думал, что жизнь моя уже кончена, и ты меня полюбила. И даже если бы я прожил еще сто лет, то все равно лучшей доли себе не мог бы и желать. Я любил тебя всем сердцем, Изз, любил так, как только способен, хотя это ни о чем не говорит. Ты чудесная девушка и заслуживала куда более достойной пары, чем я.

Ты злишься, тебе больно, и все кажется бессмысленным — я знаю, каково это. Если ты не захочешь иметь со мной больше ничего общего, я пойму.

Может, человека стоит судить не по самому плохому поступку, который он совершил. Я могу лишь просить у тебя и Бога прощения за те несчастья, которые принес. И поблагодарить за каждый день, прожитый нами вместе.

Какое бы решение ты ни приняла, я соглашусь с ним и полностью тебя поддержу.

С любовью,

Том.