Святые

Глава 8: "Северный охотник"

С чего бы начать?

Хм. Моё имя ничего не даст вам.

Кем я был раньше? Это ничего не скажет обо мне.

Просто знайте меня как Северный охотник.

Я из тех выживших прошлого мира, как и единицы других, которых, скорее всего, уже нет в живых. На моем веку сгинул один мир, после на руинах его встал уродливый, с трудом сносный мир, где ложь взяла победу над умами новых людей и слабых старых. Каждое новое утро давалось мне с болью в памяти о прошлом. Моя надежда на возвращение былого угасала, пока я не смирился с новой жизнью. Тихий уголёк засел во мне. И я приложил все усилия для того, чтобы новое поколение людей воспряло умом и духом. Моя личность держалась в тени. Всевидящий ВсеСвятой не мог знать обо мне. Мой призрак и воспитание дали этим ребятам возможность на жизнь без границ с выбором своего будущего. Я с радостью наблюдал, как воплощается мой не писаный план. Об одном я лишь сожалею. Я не успел спасти от зла ВсеСвятого Лизу. Но когда его лицо разорвала дробь, мне стало легче. Паша сделал почти всё в точности, как я сказал. Хороший парень.

Святой Север должен был придаться огню, и он сгорел, надеюсь, что дотла. В этом проклятом месте я потерял всех своих друзей, кого нашла старая смерть, а кого инквизиция полоумных. Казалось бы, моя душа должна быть спокойна, а я сам остынуть в годах возраста. Но время еще было на моем счету. Здоровье изредка подводило. Сейчас же, когда меня тяготит лишь одна цель, ничто и никто не станет мне помехой. Пора садиться за баранку. Я обязан найти, спасти их или покончить с ними…

Глава 9: "Капкан на медведя"

Легкость в ногах, расслабленная спина, вялая шея. Находиться внутри уютного, пусть старого, но ухоженного внедорожника было невероятно приятно. От комфорта и покачиваний сон близился к Паше и Лизе, которая всё ещё была в шоке от первого же встречного на дороге, который был знаком Паше. Будто приезд машины был спланирован. Вопросы лились, будто допрос, на что Паша говорил:

– Ты всё скоро узнаешь. Терпение.

И Лиза терпела, молча разглядывая мужчину за рулем, который прятал лицо за козырьком чёрной кепки. Стоило в зеркале заднего вида им схлестнуться взглядами, как дикий взор старика напугал девушку.

– А куда вы вообще везете нас? – недовольно спросила она.

Старик устало выдохнул, удерживая молчание. Паша подловил намек и вставил свои пятьдесят копеек:

– Ты можешь быть спокойна. Этот человек везет нас в место, которое мы сможем назвать своим домом. Всё хорошо.

Игольчатая Лиза не довольствовала прислужным словам возлюбленного. Будто щенок, который тявкает за своего старшего, думала она. Всё же она доверяла этому щепку. Взяв его за руку, её голова легла на его плечо, глаза сомкнулись, и она заснула. Старик поправил зеркало заднего вида. Зоркий глаз пал на уводящего взгляд Пашу.

– Нет почвы для волнения, дружище. Есть, что сказать, скажи. Я весь во внимании.

Паша молчал, глядя в, исцарапанное когда-то когтями, окно машины. Он знал очень много, чтобы выдать Лизе всё, как на духу. Нужно было время и место. И старик дал, всё, что нужно.

Ехать пришлось достаточно долго. К закату, когда оранжевый и розовый цвета слились на небе, а солнечный диск зашел за двухэтажный, деревянный дом на насыпи, колеса внедорожника проскрипели у ворот на территории просторного хозяйства, где за невысокими, металлическими оградами водились лошади. Водительская дверь хлопнула, и молодняк проснулся в опухшем взгляде.

– Подъем. В доме поспите, – сухо сказал старик чернее черного во тьме.

Когда они зашли за ворота, старик завел машину и вместе с Пашей закрыл выход, навесив металлические, профильные трубы по типу ставней. Лиза терялась в ночи. Вдруг, раздался щелчок на трансформаторе, и блеклый свет уличных фонарей пробудил соскучившихся, голодных лошадей в стойлах неподалёку.

– Лошади? – радостно завизжала Лиза.

Старик хмуро ухмыльнулся:

– Именно. Те, кого я спас из Северного, пока лапы ВсеСвятого не добрались до их мяса.

Легкое головокружение охватило девушку. Её завели внутрь дома, где она смогла прилечь на диван и выпить сладкой воды. Старик ухаживал за Лизой, как за своей дочерью, наблюдая за её состоянием, даже когда ей стало легче. Лиза не могла разобрать его лица, свет был позади него. Боль в животе возникла с особой остротой, диван скрипнул пружинами, силуэт старика вызвал непонятное воспоминание. Такое короткое, что Лиза забыла тут же, сковываясь от боли.

– Что со мной? – плакала она.

Старик, осуждая, смотрел на Пашу, который не знал, что ответить. Нить лжи становилась всё тоньше. И в любой момент, правда, сама явилась бы к девушке в новом, четком воспоминании. Старик успокоил девушку, но та ещё больше закричала, когда коснулась влажных брюк и увидела на пальцах кровь. Нельзя было медлить.

– Доверься мне, внучка. Всё понимаю, но далеко в прошлом я лечил много женщин, особенно, своих девочек: жену, сестер, дочерей. То, что тебе сделали, может сильно навредить тебе, если я не осмотрю тебя. Просто поверь. Я зла не желаю, – говорил старик, полный волнения.