Связанные звездами

Напротив сидела ее подруга Лаура Митчелл – Козерог, выпускница юридического и стремительно набирающая известность модель, дисциплинированно поддерживающая индекс массы тела на отметке двадцать, знаток импортных сыров и специалист по дарению щедрых и поразительно уместных подарков на день рождения. Трудно было пропустить словосочетание «вороново крыло», говоря о темных сияющих волосах Лауры. Они лежали свободно и ровно, как шелковое покрывало. И хотя черное платье, надетое ею сегодня, тоже было свободным, под ним все равно каким-то образом угадывалась небольшая крепкая грудь и узкие, но красивой формы бедра. На ней были черные мокасины на плоской подошве, и в них ее голые загорелые, несмотря на август, ноги казались еще длиннее. Бедный официант не знал, куда ему смотреть.

– Какие сыры вам положить на сырную тарелку? – спросил он.

– Определенно, Фромаже д’Аффинуа, – сказала Лаура.

– И Лестер, – добавила Шарлотта.

Иногда Лаура и Шарлотта мечтали о том, что откроют сырную лавку. Они займутся этим, решили девушки, когда Лаура уйдет из модельного бизнеса, став миллионершей, а Шарлотта спасет мир.

Дружба Шарлотты и Лауры была необычной, потому что она выходила за рамки политики, вкуса и даже привычных стандартов совместимости. У этих двоих на самом деле было совсем немного общего: им нравилось быть красивыми, они любили хорошую одежду и хороший сыр, а в прошлом у обеих было по два экс-отчима, сейчас – по третьему.

В случае Шарлотты избыток отчимов стал следствием полного погружения ее матери в не признающую собственничества этику хиппи. В случае Лауры он брал начало во всем известной точке зрения ее матери, что первый муж – для генов, второй – для денег, а третий – для еще бо́льших денег. Четвертый муж матери Лауры, ее третий отчим, был, по собственным словам матери, лишним, но приятным в общении, имел связи и чудесную яхту.

Шарлотта и Лаура впервые встретились на втором курсе, к которому Шарлотта уже стала президентом студсовета, а Лауру выбрали представлять университет – в шапочке и мантии – в национальной рекламной кампании. Но особой дружбы между ними не было до одного вечера, на четвертом курсе, когда университетский бал совпал с распределением на практику для них обеих.

Шарлотта подала резюме и была приглашена в политический отдел экологического фонда «Наследие Буша». А Лаура, в свою очередь, была в восторге от того, что получила место в юридическом отделе «Би-Эйч-Пи»^[64]. На балл Шарлотта пришла в белом шелковом платье чонсам, облегающем, с разрезом на бедре; Лаура надела черное платье без лямок с пышной парчовой юбкой. Они прекрасно дополняли друг друга, стоя рядом в фойе одного из лучших отелей города.

– Никак не могу запомнить, – пожаловался им пьяный однокурсник, – кто из вас попал в фонд Буша, а кто – в «Би-Эйч-Пи»?

– Разве не очевидно? – спросила Шарлотта. Она указала сначала на свое платье, потом на наряд Лауры. – Видишь? Хорошие ребята и… плохие ребята.

– Да, зато на черном не видно пятен, – заявила Лаура перед тем, как выплеснуть полный бокал каберне совиньон на платье Шарлотты.

Шарлотта, облитая с ног до головы, пребывала в ступоре, пока в Лауре не проснулось раскаяние. Она отвела Шарлотту в дамскую комнату отеля, как могла, промокнула ее платье, заплатила за такси, доставившее их в ее квартиру, и одолжила Шарлотте другой (черный) наряд. Через пару недель она купила Шарлотте новый, очень дорогой чонсам глубокого зеленого цвета, который, по мнению Лауры, больше подходил к рыжим волосам, чем белый. С тех пор они стали подругами.

– Ну, – спросила Лаура, отрезая кусочек д’Аффинуа, – как там твой потрясающий сенатор?

Шарлотта отхлебнула вина и расплылась в довольной кошачьей улыбке.

– Я переезжаю к нему.

– Замечательные новости, Лотти, – обрадовалась Лаура. – А как насчет остальных коллег? Они все в курсе?

– Думаю, это можно назвать всеобщим секретом, – рассмеялась Шарлотта.

– А как насчет его склонности к походам на сторону? Как ты собираешься удержать его на правильном пути?

– У меня свои способы, – сказала Шарлотта, накалывая кусочек Лестера. – А как у тебя? Как Ник?

Лаура выдержала эффектную паузу.

– Мы собираемся пожениться, – объявила она.

Когда Шарлотта завизжала от радости, полресторана обернулось посмотреть на нее.

– Не по-настоящему, – добавила Лаура. – И все равно только в следующем году.

– Ты о чем?

– Ты слышала про рекламную кампанию «Шанса»?

Лаура снималась в роликах «Шанса» уже несколько лет, и рекламная кампания теперь строилась в виде рассказа о том, как девочка «Шанса» взрослеет и проходит разные стадии жизни.

– Итак, – продолжила Лаура, – похоже, этой весной девчонка «Шанса» встретит парня. Будет гулять с ним по виноградникам и все такое. А следующей весной… та-да! Свадебные колокола! Через год пара будет гулять по виноградникам уже с младенцем на руках. Затем младенец подрастет до симпатичного темноволосого карапуза… ну, в общем, ты поняла. Представить себе не можешь, сколько они готовы заплатить нам за пятилетний контракт.

– Вау. Но Ник терпеть не может модельный бизнес, – напомнила Шарлотта.