Связующая магия

— Спасибо, Инведнис, — я положил листочек на место. — На той неделе я еще загляну — надеюсь, в следующий раз у тебя это займет куда меньше времени.

— Тэрсел… — остановил меня его голос, и я обернулся. — Я слышал от тебе и Авориэн… Я рад за вас…

— Но еще больше ты тревожишься за Скита, не так ли? — угадал я.

Инведнис кивнул.

— Ради нашей дружбы когда-то, пожалуйста, я не хочу, чтобы ему был причинен вред…

На миг мое горло словно сковало льдом.

— А была ли когда-нибудь эта дружба, Инведнис? — спросил я хрипло.

— Была… — Инведнису нелегко давались эти слова. — Но только до тех пор, пока Лайтфел не раскрыл тебя. Извини, но мы не смогли, как Гаст, преодолеть этот барьер в себе.

— Какое удивительное признание, спустя столько лет, — я не смог удержаться от издевки. — Но ты все-таки назвал меня по имени.

Я резко развернулся и вышел вон. Я сам не сразу понял, что его слова меня не просто вывели меня из себя — они меня привели в бешенную ярость, которая захлестнула меня до краев. Сделав несколько шагов по коридору, я вдруг увидел как несколько магов двигавшихся по коридору без чувств упали на землю. Я остановился, миг соображая, что произошло. А вокруг разлилась мертвая тишина, и меня прошиб холодный пот. Я выкинул из головы мысли об Инведнисе, закрыл глаза и заставил себя медленно дышать. В легкие ворвался свежий соленый морской воздух. Я представил волны, бережно несущую древесную щепку к берегу, увидел нырнувшую из небесного океана в водный чайку за серебристым тельцем рыбы, ощутил теплые лучи солнца. Миг мне было хорошо, а потом на меня обрушилась боль. Я разлепил веки и бросился в покои Игнифероса.

Старик сидел у окна, смотрел на море и тер лоб рукой.

— С тобой все в порядке? — с порога спросил я, прошел комнату и остановился около него.

— Голова раскалывается, — поморщился он. — В какой-то миг мне показалось…

— Тебе не показалось, — мрачно обронил я. — Другие отделались не только головной болью…

Он устремил на меня проницательный взгляд.

— Что произошло?

— У меня была вспышка гнева… Все в обители, кроме тебя и Нэиль, потеряли на миг сознание…

Игниферос резко поднялся, цепкие его пальцы сжали мой подбородок, а сам он стал изучать меня. В другой момент я бы такого от него не потерпел, но не сейчас, когда я перепугался за всех остальных.

— Из-за чего?

— Я слишком чувствителен к некоторым из воспоминаний.

— Тем, которые причиняют тебе боль и выводят из себя?

Я опустил взгляд и рассказал об Инведнисе.

— Тебе не следовало отдавать амулет мне, — произнес я. — Это может только все усугубить.

— Я сделал правильный выбор, — без тени сомнений произнес он. — Ты сильный и ты справишься.

— Преодолею сам себя? — я горько усмехнулся.

— Не себя. То, что досталось тебе от отца.

— Порой ты сам себе противоречишь, дядя, — я опустился в кресло. — Что будем делать? Как ты им объяснишь потерю сознания?

— Сошлюсь на возмущение мировой ткани.

Я воззрился на него удивленный.

— То есть?

— Этот мир еще не полностью оправился от катастрофы. Иногда тут происходят странные вещи.

— Ты не рассказывал. И какие же?

Игниферос достал с полки вино и два бокала — рассказ похоже был не скорый. Но тут на пороге возникла Мерлинда и остановилась как вкопанная — похоже не ожидала увидеть меня здесь. Игниферос глянул на ее бледное испуганное лицо, потом на меня и нахмурился.

— Зачем ты ей сказал?

— Я знала, — ответила вместо меня Мерлинда, плотно притворила дверь, подошла к нам и показала Игниферос темный кулон.

— И ты знала все эти годы? — Игниферос бросил на нее испепеляющий взгляд.

— Ничего бы не изменилось, — ответила она. — Это было то, о чем я думаю?

— Тебе лучше сейчас вообще ни о чем не думать, — поморщился я.

— Но… — она смолкла, так как дверь распахнулась и на пороге возникли уже четверо: Лайтфел, Бэйзел, Гаст и Ретч. Все как один уставились на меня как до этого Мерлинда.

Я глянул на них, изобразив недоумение, и обернулся к Игниферосу.

— Ты мне начал говорить про возмущение мировой ткани, — напомнил я.

Игниферос же глядел на вошедших.

«Не надо, — предупредил я мысленно. — Ты обещал мне.»

— Зайдите ко мне чуть позже, — произнес он.

— Ты в курсе, что вся обитель… — начал было Лайтфел.

— Я знаю. И поскольку мы с Тэрселом, как единственные гипномагии, знаем, как влияет изменение мировой энергии на разум, то вам нет необходимости присутствовать при обсуждении. Тебя, Мерлинда, это тоже касается. Если мы придем к чему-нибудь, мы вас оповестим.

Я просто умилился тому, как тактично Игниферос послал всех вон. Поскольку он задумался, я сам налил нам вино в бокалы.

— Одно дело о чем-то недоговаривать, но другое дело лгать, — объяснил он свой порыв поделиться «новостями».

— Я даже думать не хочу, что они будут знать, что я могу прочесть любого как открытую книгу, — я опорожнил залпом свой кубок.

— Что это поменяет? — он смотрел на меня. — Они и так знают, что я или ты можем сделать это в любой момент.