Связующая магия

Сначала они увидели нашу обитель — над куполом библиотеки парил ястреб. Сияло солнце, сверкало море. Точно так же как сейчас. А потом птица сорвалась вниз с немыслимой высоты, скользнула вдоль каменных стен и влетела в окно библиотеки. Там внизу разгорался спор между двумя братьями. Раскол уже царил между народом колдунов — за спиной Игнифероса стояло несколько сотен, как и за спиной Ментепера. Все маги с мрачной решимостью прислушивались к словам своих повелителей. Сомнения я не увидел ни на одном лице. И именно из-за отсутствия сомнения в своей правоте все и было когда-то уничтожено…

Атаковали они друг друга примерно одновременно. То же, что началось потом, можно было назвать только истреблением друг друга. В порыве гнева и ненависти они применили самую смертоносную магию. Но она уничтожала не только колдунов… Следом всеразрушающей мощью отозвалась стихия. Задрожала земля, черными морщинами по ней зазмеились трещины, и какие-то стены и башни обители не устояли, крошась, словно это был не камень, а хрупкие пастельные мелки. В провалы крепости ворвался вихрь, такой сильный, что нес по коридорам хрупкие фигурки, а потом швырял о камни и волочил дальше уже безжизненные тела, с той легкостью, с которой осенью сметает опавшее листья. Вокруг потемнело, хотя время едва перевалило за полдень, и в черном небе горел раскаленный белый шар солнца, а вокруг светили звезды. Море покрылось коркой льда, ветки деревьев, заледенев, рассыпались осколками от дрожи в земле. И тела убитых магов тоже обращались в снежную пыль.

Обитель, покрывшись изморозью, стояла в стылой мертвой тишине посреди белой пустыни под таким же мертвым черным небом.

Мальчишки очнулись еще в более худшем состоянии, чем когда-то я. У них из глаз текли слезы. У всех, даже у Прита. Их трясло одновременно и от холода, и от ужаса. Я же неторопливо перелистывал свой альбом для рисования, ожидая, когда они немного придут в себя, пока не добрался до картинки Рубежа.

— Хотите, чтобы это повторилось? — жестко спросил я.

— Нет! — испуганно выкрикнули они.

— Тогда перестаньте задаваться вопросом, кто в этой обители главнее. Однажды мы потеряли все за какие-то три часа. Но сейчас… сейчас этот мир стал настолько хрупок, что его можно разрушить всего за минуту…

На меня взирали с ужасом и вместе с тем с надеждой. Я развернул альбом к ним. Дрожащие, они чуть подались вперед, чтобы разглядеть, что я им показываю.

— Это Рубеж — последний из Закатных миров. Он ничего вам не напоминает?

— Он… — Прит хрипло закашлялся, словно задохнувшись, и отдышавшись продолжил. — Он похож на наш, когда Закатная обитель была повержена, только… словно крошечный и за ним… пропасть.

— За ним пропасть, — подтвердил я. — Холод пустоты и смерти, украшенной светом звезд… Этот мир настолько мал, что его можно пересечь за полчаса, неспешным шагом. Но главное не это. Он не всегда был таким — его таким сделали… Еще немного и таким же стал мир Закатной обители, а то и вовсе исчез, превратившись в пыль в этой бесконечной черной пустоте…

— Кто сделал? — прошептал кто-то сдавлено.

— Один из древних повелителей Закатной обители. Рубеж — это довольно неширокая дверь, охраняющая Закатные миры. Но об этом я расскажу вам в следующий раз. Сейчас же я хочу, чтобы вы уяснили одно — вы должны стать не просто сильными магами, а магами мудрыми, чтобы та катастрофа больше никогда не повторилась. Все — на сегодня хватит.

Они поклонились на прощанье и ушли. Только Прит задержался на миг.

— Я хочу попросить прощенья, Учитель — произнес он.

— За что?

— За то, что усомнился в вас, — едва слышно выдавил он.

Я подошел к нему, чуть поднял подбородок, ища встречного взгляда. Все-таки мальчишка был совсем другой, чем Балахир. Он был честен. Я чуть ласково скользнул пальцами по его щеке, а он воззрился на меня с изумлением.

— Я должен тебе кое-что сказать, малыш, — мягко сказал я. — Твоя мать жива?

— Нет, умерла, когда… я не помню, точно, но когда был раскол в темной обители и когда… был захвачен Мидл. Мне тогда было три… Но, что вы мне хотели сказать?

— Отец Балахира приходился мне сводным братом. По линии Ментепера разумеется.

Он открыл рот от изумления.

— Отец знал?! — воскликнул он.

— Конечно, знал. Странно, что он не сказал тебе.

На лице Прита отразилась боль.

— Он…

— Не надо вспоминать, — я вновь потрепал мальчишку. — И еще, пусть этот разговор останется между нами.

— Больше никто не знает?

— В Совете знают, но твоим друзьям это знать не обязательно. Тебе гордиться нечем… как и мне.

— Да, милорд, — он поклонился. — Я оправдаю ваше доверие.

— Надеюсь.

Он миг помялся.

— Вы не дали нам задание…

— Вам всем есть над чем подумать.

— Эрслайт, — позвал я.

Нашел я его в библиотеке за читальным столом, где он сосредоточенно уткнулся в книгу. Он оторвался от чтения, чуть нахмурившись, что его отвлекают. Но, увидев меня, радостно улыбнулся.

— Отец! — он вскочил, но я мягко хлопнул его по плечу, усадив обратно, и присел рядом.

— Не хочу мешать, но… Что ты читаешь?

— Ретч задал. Много, — он чуть поморщился. — Но через сотню страниц мне все же стало интересно.