Свидетельница Гора

— Хотя тебя могли бы даже оставить в живых, — заметил офицер. — Они могут посадить тебя в клетку и выставить на базарной площади, чтобы другие могли бы извлечь урок из твоей судьбы. Или тебя можно заковать в дюжину цепей и бросить в самую глубокую темницу города. Возможно, со временем, о тебе забыли бы все, за исключением разве что надзирателя и тюремных уртов. А еще тебя могли бы заковать в цепи и держать в общественных тарсковых загонах, в грязи, в течение многих лет, чтобы Ты там, под насмешки горожан, соперничала с тарсками за объедки.

Дорна опустила голову, дрожа всем телом.

— Разумеется, — добавил мужчина, — раз уж Ты теперь всего лишь рабыня, им могло бы показаться забавным, держать тебя на цепи в алькове самого низкого борделя города для свободного использования любым и всеми способами. А ну подними свою голову!

Женщина посмотрела вверх. Ее лицо было залито слезами.

— Твое лицо обнажено, — указал он. — Лица рабынь должны быть обнажены, чтобы даже мельчайшие изменение выражения их лиц могли быть прочитаны.

Рабыня снова затряслась от рыданий.

— Больше, Ты не сможешь прятаться за серебряной или золотой маской.

— Нет, Господин, — сквозь рыдания выдавила она.

— Твое лицо обнажено, — сказал он, — как подобает лицу рабыни.

— Да, Господин, — признала Дорна.

— Но есть и другой весьма интересный вариант, — продолжил свои размышления мужчина на троне, — помимо твоего простого возвращения в Тарну в цепях.

— Господин? — спросила она, явно не ожидая ничего хорошего.

— Мы можем вернуть тебя тому, у кого украли, — сообщил офицер.

— Нет! — вскрикнула рабыня в ужасе. — Нет! Нет!

Внезапно, она упала на четвереньки, заползла по ступеням на постамент и распласталась на животе перед мужчиной, сидевшем на троне. Дорна в страхе принялась снова и снова прижиматься губами к его ногам, покрывая их пылкими безумными поцелуями.

— Нет, — всхлипывала она в промежутках между поцелуями. — Пожалуйста, нет, Господин!

— Похоже, Ты даже не знаешь, как надо целовать ноги мужчины, — заметил офицер.

Женщина заскулила, а затем принялась изящно, кротко, нежно, покорно, преданно, со всей заботой, вниманием и изысканной чувственностью, языком и губами обслуживать его ноги и сандалии.

— Уже лучше, — похвалил мужчина.

Признаться, меня поразил тот ужас, что продемонстрировала эта рабыня. Одна мысль о том, что ее могут вернуть некому бывшему владельцу, у которого, насколько я поняла, она была украдена, была для нее явно ужаснее, чем в общих чертах обрисованный мужчиной набор вариантов расправ, которые могли последовать после того, как она была бы возвращена в Тарну, некий город, в котором ей очень не рекомендовалось бы появляться.

— Думаю, что возвращение к твоему бывшему владельцу может тебе понравиться, — предположил офицер, — Ведь это он первым захватил тебя и надел на тебя ошейник.

— Нет! Не надо! — взмолилась рабыня.

— Ходят слухи, что он — один из самых лучших фехтовальщиков в мире, — заметил мужчина.

Дорна рыдала, не переставая целовать его ноги.

— Разве это не он перебил свиту из сотни мужчин, чтобы достичь занавесок твоего паланкина и сорвать их? — осведомился он, однако женщина не подняла головы, но заметно вздрогнула. — Ведь это именно он сорвал с тебя маску?

— Да, — шепотом ответила невольница.

— А не Ты ли, оставаясь тогда свободной женщиной, встала перед ним на колени в пыли около паланкина, чтобы целовать и слизывать кровь с его меча?

— Да, — всхлипнула она.

— Интересно, что он заинтересовался тобой, — усмехнулся мужчина.

— Господин? — спросила она, немного приподнимая голову.

— Его меч, мог бы завоевать для него многих женщин, — пояснил офицер, — женщин, особенности которых не составило бы большого труда определить.

Я рискнула предположить, что он имел в виду таких женщин, как я — рабынь, подобающе одетых, легко и откровенно, женщин в чьем очаровании, не могло бы возникнуть никакого сомнения.

— А может быть, он знал, что Ты была настолько красива? — поинтересовался мужчина.

— Спасибо, Господин, — поблагодарила Дорна.

— Признаться, я так не думаю, — сказал он. — Но, не приходится сомневаться, что он был доволен тем, что увидел.

— Возможно, Господин, — осторожно сказала женщина.

— Но он, должно быть, изначально собирался использовать тебя для некой другой задачи, — предположил офицер. — Он мог иметь в виду для тебя некое использование.

— Господин? — не поняла она его намека.

— Впрочем, первое использование, как мне кажется, состояло в том, что Ты просто должна была, голая и в ошейнике, нести за ним его щит.

— Это было вторым использованием, — смущенно призналась Дорна.

— Ну конечно, — усмехнулся мужчина. — Думаю, что тебе доставит удовольствие снова принадлежать ему.

— Нет! — в панике замотала головой рабыня.