Свидетельница Гора

Я снова задергалась, пытаясь размять затекшие мышцы, и приняв другое положение, тихонько всхлипнула.

— Там кто-то есть! — послышался чей-то голос.

Это был женский голос, доносившийся из темноты откуда-то справа от меня.

— Да, — пораженно отозвалась я, и услышала, как справа скрипнул металл.

— Я знала, что что-то спустилось в сеть, — проговорила женщина. — Я была уверена, что слышала это.

Насколько смогла, я повернулась в сторону голоса и сказала:

— Это была я.

— Вы тоже оказались во власти этих скотов? — спросила она, но я промолчала, не зная, кто был там в темноте.

В темноте снова скрипнул металл, похоже цепь.

— Вы тоже во власти этих существ? — повторила свой вопрос женщина.

— Полностью, — ответила я.

— Вы в цепях? — полюбопытствовала она.

— Я связана, — сообщила я, — по рукам и ногам.

— Да, они хорошо умеют нас связывать, — проворчала скрытая в темноте женщина.

— Да! — не могла не согласиться я.

— Меня бросили в тюрьму, — сообщала она мне.

Это ее заявление показалась мне достаточно странным, поскольку ее голос звучал совершенно спокойно. Говорила она тихо, а значит, была совсем рядом со мной. Только видеть я ее не могла. Было темно, хоть глаз выколи.

— Ничего, я скоро должна быть на свободе! — заверила меня женщина.

Признаться, я не была уверено относительно того, как мне следует интерпретировать это утверждение, исходящее из темноты и неизвестно от кого.

— Как я презираю этих дураков! — воскликнула она.

Конечно, я не осмелилась ни поддержать, ни как-то ответить на ее слова.

— Как ужасно они с нами обращаются! — выкрикнула женщина и, не дождавшись моей реакции, спросила: — А с вами они хорошо обращались?

— Меня выпороли, — пожаловалась я, не уточняя, что это произошло даже дважды.

— Бедняжка! — посочувствовала она. — Так Ты должно быть из низшей касты! Меня бы они не посмели выпороть!

После такого заявления говорившей, я подумал, что хорошая порка могла бы многому ее научить.

— У тебя необычный акцент, — отметила женщина.

— Я издалека, — уклончиво ответила я.

— Ты одета? — полюбопытствовала она.

— Пожалуйста! — простонала я.

— Животные! — буркнул голос из темноты.

— А где мы? — поинтересовалась я.

— В подземельях, — пояснила женщина. — Думаю где-то под цитаделью, ниже уровня крепости. Честно говоря, не знаю. Это место — настоящий лабиринт! А какой выкуп они запросили за тебя? — внезапно осведомилась она и, не дождавшись моего ответа, добавила: — В любом случае, не такой большой, как за меня. Так Ты, значит, издалека?

— Да, — сказала я и, чтобы сменить тему, спросила: — А Вы не знаете, в каком мы городе?

— Нет, — ответила женщина. — Меня привезли сюда, обмотав голову моими собственными вуалями!

Я решила помолчать, понимая, что мне не стоило бы говорить с ней дальше, даже притом, что мы оказалось в одинаково затруднительном положении.

— А как тебя сюда привезли? — не отставала от меня заключенная.

— Мое лицо тоже скрыли, — пришлось ответить мне, правда, не уточняя того, что большую часть моего путешествия на мне был рабский капюшон.

Чем дальше, тем меньше нравилась мне наша беседа.

— Зато ни одно из этих животных, даже не бросило взгляда на мое лицо, — хвастливо заявила она.

Само собой, я не могла рассчитывать на такое. Я была и есть, открыта для мужчин, я принадлежала им, я являлась бесправным объектом их желаний и прихотей, меня можно было выставлять напоказ также часто и обыденно, как и любое домашнее животное любого другого вида, и это, насколько я понимаю, было естественно и уместно. Фактически, я только что выступала перед мужчинами, демонстрируя при этом не просто проблеск моей красоты, если таковая имела место, но подлинно, подробно, провокационно выставляя себя напоказ в продуманных позах, не оставлявших скрытой ни одной детали моей внешности, могущей представлять для них интерес. Фактически, я сделала то же самое, что исполнила бы, стоя закованной в цепи на платформе торгов, перед тем как быть в буквальном смысле переданной в руки покупателя, как соблазнительное маленькое нежное животное, или, возможно, быть уведенной за пурпурную занавеску, для более интимной проверки. Во время таких показов, в действиях, движениях, необыкновенно важную роль играет грация и ритм. Представляет интерес вся женщина, двигающаяся, живая, дышащая, энергичная. Женщине, знаете ли, необходимо не только красиво выглядеть, но и быть красивой.

— Насколько я понимаю, — сказала заключенная, — с тобой они поступили иначе.

— Да, — вздохнула я.

— Значит, мужчины рассматривали, твое лицо? — уточнила женщина.

— Да, — признала я.

— Они не посмели бы рассматривать мое лицо! — уверенно заявила она и тут же спросила: — А что-нибудь они большее, чем это они увидели?

— Я голая, — призналась я.

— Бедняжка! — посочувствовала женщина, но в ее голосе мне послышались радостные нотки, из чего я заключила, что конкретно эта информация ее не огорчила.

— Но Вы же тоже в их власти! — воскликнула я, пытаясь принять сидячее положение.

— Нет, нет! — закричала она, и я услышала металлический грохот.