Свидетельница Гора

Признаться, я облегченно вздохнула. Тон ее голоса заставлял меня опасаться, что она имела в виду, что-то иное, ужасное, например скармливание тому шестилапому хищнику, с которым я столкнулась на карнизе. А раз так, то чего мне было опасаться? Я ни в коей мере не собиралась вызывать неудовольствия у мужчин, по крайней мере, настолько, насколько это было в моих силах. Причем, я была настроена угождать моим владельцам даже не столько из соображений простого благоразумия, чтобы избежать наказания или даже смерти, сколько по причине того, что я действительно, подлинно, искренне хотела доставлять удовольствие мужчинам. Что-то во мне, еще со времени созревания, а может и раньше, жаждало служить мужчинам, любить их, беспомощно, тотально. Да, я признаю это, и в этом мире такое признание ничего для меня не стоит! Я хочу доставлять удовольствие мужчинам! Можете меня за это осуждать, если хотите, но я такая, какая есть! Впрочем, возможно, вы просто не знаете мужчин, тех, которые живут в этом мире! Достаточно одного их присутствия, чтобы я стала податливой, покорной и послушной. Пусть их свободные женщин пытаются разглагольствовать и противоречить им, в надежде, что смогут сделать их несчастными, если у них на это имеются какие-то странные причины, но лично я перед такими мужчинами могу быть только собой, рабыней.

— Да, — прошептал голос из темноты, — ошейник!

Но я уже была в ошейнике! Я чувствовала его, даже теперь, на моей шее. Правда, как мне сообщили, это был государственный ошейник, а я вовсе не стремилась принадлежать государству. Я предпочла бы принадлежать конкретному мужчине, частному лицу. Я хотела быть сокровищем для него любить его от всего сердца и служить ему. Возможно, если бы он был очень доволен мною, то не бил бы меня или не стал продавать.

— О моей красоте ходило много слухов, так что у меня никогда не было недостатка в пылких парнях, соперничавших друг с другом за место моего поклонника, — поведала мне моя собеседница. — Они заваливали меня подарками, в то время как я ничего им не давала! И вот однажды, один из таких, не самый назойливый и известный, предложил мне посетить вместе с ним магазин ювелира, недавно открывший двери в нашем городе, чтобы я смогла бы выбрать для себя самое прекрасное из дюжины рубиновых ожерелий, которое он обещал купить мне не раздумывая. Он был весьма таинственным молодым человеком, изредка общавшимся со мной, при этом всегда скрывая лицо под маской, что но объяснял тем, что его высокое рождение не должно быть открыто, и поэтому, назначая мне рандеву, он попросил оставить его в тайне. Естественно, это возбудило мое любопытство. А когда он показал мне одно из предложенных ожерелий, я испугалась, что у меня закружится голова.

— И что произошло дальше? — полюбопытствовала я.

— Я дала согласие на тайное свидание с ним, в тот же самый день, немного позднее, — продолжила женщина. — Я даже отказалась от своего паланкина, приказав своим носильщикам ждать меня, а сама прошла через парк пешком. Я даже покружила немного по аллеям, хотя до того магазина было не больше четверти пасанга.

Я решила, что это было не очень далеко, хотя в тот момент, разумеется, я никакого понятия не имела о мерах расстояний принятых в этом мире.

— Мы встретились с ним в задней комнате магазина, спрятанной от солнечного света и суматохи улицы. Он снова пришел на рандеву в маске, а я, само собой, была скрыта вуалью. В той комнате, при свете прекрасных золотых ламп, мне продемонстрировали дюжину ожерелий. Я хорошо представляла себе цену таких предметов, о надо признать, оказалась под впечатлением. Конечно, я выбрала самое большое и самое красивое.

— Пожалуйста, продолжайте, — нетерпеливо попросила я, поскольку моя собеседница на некоторое время замолчала.

— Оно состояло из более чем ста рубинов, — сообщила она.

— Пожалуйста, — повторила я.

— Тогда мой поклонник спросил меня: «Могу ли я надеть это на вашу шею?» Я не увидела в этом для себя никакого вреда, при условии, конечно, что это будет сделано поверх моих одежд и вуалей, тем более, что самой мне застегнуть ожерелье было трудно. Ну Ты меня понимаешь.

— Конечно, — заверила ее я.

— Там в комнате было зеркало, так что я не только чувствовала, но и видела, как он подошел ко мне сзади и, разместив ожерелье на моей шее, застегнул замок. Дело в том, что никогда прежде мужчина не надевал на меня ничего подобного. Признаться, мне показались тревожными те ощущения, которые я испытала при этом.

Она опять помолчала, но на этот раз я не стала понукать ее.