Свидетельница Гора

Судя по тому, что рассказала пленница, смело можно было сделать вывод, что она богата. Следовательно, за нее можно было ожидать значительный выкуп, несомненно, гораздо больший, чем она, или почти наверняка, любая другая женщина, могла бы принести на торгах. Если бы это было не так, то, на мой взгляд, казалось маловероятным, что мужчины стали бы держать ее здесь, в ожидании денег. Скорее они просто продали бы ее, индивидуально в розницу или оптом, вместе с другими. Как выяснилось, она была свободной женщиной. Я же, с другой стороны, относилась к тому виду женщин, для которых более подобало принадлежать, о чем я знала даже в моем прежнем мире. Сложилось так, что я очутилась здесь, на Горе, и действительно принадлежала. Разумеется, я предпочла бы принадлежать одному владельцу. Кое-кто из читателей, кстати, мог бы подумать, что все мы предпочитаем выбрать себе своего собственного владельца, причем, не просто частного, но отдельного господина, для которого можно было бы быть единственной собственностью этого вида, но это не так. Думаю, что лично я предпочла бы выбрать своего собственного владельца сама. И это, скорее всего, был тот перед, кем я стояла на коленях еще до того, как мое тело привыкло к железным узам, тот, кого я так и не смогла забыть, но кому так не и смогла понравиться, тот, чью плеть я поцеловала первой. Однако, по крайней мере, некоторые из нас, предпочли бы не иметь права выбора своего собственного владельца, а принадлежать тому, кто выберет их сам, кому они должны будут стремиться угождать со всем обилием своей порабощенной женственности, желают они того или нет. Честно говоря, если бы не встреченный мною особый мужчина, тот которого я так и не смогла забыть, то и я сама, возможно, предпочла бы именно этот, последний вариант. Единственное на что мне хотелось бы надеяться в этом случае, это оказаться в собственности доброго господина, или, по крайней мере, настолько доброго, насколько это было совместимо с ясной строгостью отношений, в которых мы стояли бы друг к другу. Я хотела бы заслужить любовь своего владельца, кем бы ни оказался. А попросила бы его только о том, чтобы мне была предоставлена возможность служить и любить. Я жаждала служить и любить. Но, как бы то ни было, не мы выбираем себе владельцев. Это — владельцы выбирают нас.

— Тсс! — внезапно зашипела женщина. — Кто-то приближается!

Я принялась извиваться, пытаясь насколько это возможно, учитывая мои связанные руки и ноги, принять сидячее положение. Сеть начала раскачиваться.

Я прислушалась, однако ничего не услышала. Само собой видеть я ничего не могла.

Я замерла, изо всех сил напрягая слух. Если моя собеседница действительно что-то расслышала, то ее чувства, должно быть, стали значительно острее после нескольких дней проведенных в этом месте. Вероятно, она уже, так или иначе, научилась обнаруживать и интерпретировать малейшие звуки, долетающие из темноты. Единственное, что слышала я, это движение чего-то в воде где-то внизу, но этот звук я уже слышала и прежде.

Потом мне показалось, что я разглядела вдалеке тусклый отсвет.

Что будет со мной? Я помнила, как мужчина на стуле заметил, что Дорна, высокая рабыня, не будет рассержена тем, что мне назначено. Это воспоминание совсем не добавляло мне оптимизма.

Свет стал ярче. Его источник приближался.

— Он идет, — прошептала женщина из темноты, и я снова услышала тихий скрип металла.

Мне показалось, что по проходу шли, как минимум, двое, но после долгого пребывания в темноте, я уже ни в чем не могла быть уверенной.

Интересно, для чего можно было использовать мою красоту, если таковая имела место, а также беспомощность моих сексуальных рефлексов, само собой разумеющихся в рабыне, в таком месте, как это?

Впрочем, можно не сомневаться, что меня известят о моих обязанностях! И очень скоро. Источник света стал еще ближе.

Я даже не знала своего имени! Правда, я знала, что оно у меня было. Его мне дали мои владельцы, но даже не озаботились тем, чтобы сообщить его мне самой. Сказали только, что оно указано на моем ошейнике. И это все, что я знала. Но я даже не могла его прочитать.

Теперь уже и я смогла расслышать тихие и необычные звуки, доносившиеся из прохода. Я непроизвольно задрожала, в ожидании того, что приближалось ко мне.

Вспомнилась девушка на поверхности, рабыня, которую выпороли и послали вниз, в подземелье. Каким ужасом она была объята! У меня не было сомнений, что она приложит все возможные усилия к тому, чтобы ей остались довольны.