Свидетельница Гора

Я думаю, что в первый день, несколько дней назад, когда я увидела свободную женщину над бассейном, и стал тем самым днем, в который в ней началось преобразование. Для этого, несомненно, имелось несколько причин, не говоря уже о некотором созревании понимания ею, того, что она была в полной, фактической власти мужчин, несмотря даже на то, что считалась пленницей. В особенности, как мне кажется, ей пошло на пользу то, что она вынуждена была часто, недвусмысленно и почтительно обращаться к надзирателю не иначе, как «Сэр». Эта практика, в ее существующей форме, была применена к ней в тот день, когда вскрылась ее попытка заблокировать механизм отпирания клетки, который позволял в любой момент, бодрствовала она или спала, сбросить ее в бассейн, на корм существам, которых частенько туда выпускали. А может быть, не менее значимым было то, что она осознала, что ее, хотя и свободную женщину, посадили в клетку, предназначенную для рабынь. Понимание последнего, само по себе, оказывается, глубоко воздействует на сознание женщины. Фина, та самая брюнетка, любимица хозяина подземелий, которую он укладывал спать у своих ног, как-то поведала мне, что вскоре после того случая на время визита к бассейну надзирателя, который обычно присматривал за ней лично, девушка сама начала вставать в клетке на колени. Позднее, она начала, помимо любезности, выраженной в использовании при разговоре с ним обращения «Сэр», стала говорить с большим уважением и приставать с вопросами, когда она на это осмеливалась, с подходящим смирением. Кроме того, теперь при использовании слова «Сэр» в ее голосе не было ни тени намека на иронию или оскорбление, что имело место прежде, и это заметила даже я, в день нашей первой встречи в бассейне. Теперь она больше не проговаривала его подчеркнуто язвительно или презрительно. Нет, теперь это обращение слетало с ее губ с искренностью, пониманием и уважением.

Помнится, однажды, во время нашего обучения, одна из девушек моей группы посмела произнести слово «Господин», обращаясь к кому-то из охранников так, что всем сразу стало ясно, что она имела в виду не то, что оно означает на самом деле, а насмешку над ним. Наказана она была, незамедлительно и ужасно, а потом долго рыдала и умоляла о милосердии, раскаиваясь и упрашивая того, чье недовольство она вызвала, на этот раз произнося «Господин» с предельным страхом и подлинным почтением. Не трудно догадаться, что подобные оскорбления, не спускаются рабыне и не остаются безнаказанными, причем с наказанием не медлят ни на мгновение. Нам быстро дают понять, что любой владелец — действительно «Господин».

— Я устала, — наконец призналась мне девушка, с трудом поднимаясь по лестнице.

Думаю, что помимо усталости ее мучила боль в сбитой ноге.

Я быстро окинула взглядом широкую лестницу, посмотрев вверх и вниз. За исключением нас двоих никого.

— Давай отдохнем, — предложила я, и моя подопечная со стоном опустилась на ступеньку.

— Смотри, — обратила, не без гордости, мое внимание она, — как я сжимаю ноги вместе и развожу в стороны. Разве это не привлекательно?

— Увидев это, — улыбнулась я, — как мне кажется, мужчины могут испытать желание схватить вас за щиколотки и развести ваши ноги в стороны самостоятельно.

— О-о? — протянула девушка, с нотками радости в голосе.

— Следует вставать на колени, скромнее, вот так, — пояснила я, опускаясь на широкую ступеньку и плотно сжимая ноги вместе.

— Я должна так стоять на коленях? — уточнила она.

— Конечно, — кивнула я, и девушка немедленно сменила позу на более скромную.

— Поскольку я держу вас на поводке, — тут же поправила ее я, — Вы должны стоять на ступеньку ниже меня.

Моя спутница, со счастливым выражением на лице, опустилась ступенькой ниже.

— Но ведь обычно Ты становишься на колени перед мужчинами иначе, не так ли? — осведомилась она.

— Вы любопытны, — заметила я.

— Итак? — не отставала она.

— Да, — признала я. — Но вообще-то, я, в некотором роде, отношусь к тому виду рабынь, о котором, как мне кажется, Вы, как свободная женщина, никогда ничего не должны были слышать.

— Ты — рабыня для удовольствий, — услужливо подсказала она.

— Ага, то есть Вы все-таки слышали о нас? — улыбнулась я.

— Конечно, — закивала девушка. — У моего братца целых две таких. Он настраивает их друг против друга.

— Животное! — проворчала я.

— Зато он всегда хорошо обслужен, — усмехнулась она.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, — согласилась я.

— Все рабыни находящиеся внизу — рабыни для удовольствий, — сказала моя подопечная и добавила: — Фина рассказала мне.

— Фина сама тоже рабыня удовольствия!

— Конечно, — кивнула она.

— Хозяин подземелий на меньшее не согласился бы, — усмехнулась я.

— Конечно, — кивнула девушка. — Он — сильный и властный мужчина.

— Ага, и он пашет на нас, словно бы мы полевые рабыни! — сказала я.

— Ой, не так уж сильно вас нагружают работой, — засмеялась она.

— Возможно, — согласилась я и, выпрямившись стоя на коленях, улыбнулась.

— Я думаю, что хозяин подземелий — человек добрый, — заявила девушка.

— Вы просто не чувствовали на себе его плеть, — фыркнула я.