Свидетельница Гора

Я бы не стала порицать парня за то, что он уставился на нее. Признаться, я даже был рада за него. Делая это, он казаться немного более похожим на человека. Безусловно, я понимала, что ему следовало проявить осторожность. Хотя, конечно, она пока оставалась свободной женщиной, но в данный момент она была раздетой пленницей, и, несомненно, скоро станет рабыней. Но если бы его поймали на связи с ней, у меня не было никаких сомнений, что это не он, а она, особенно если бы она уже была рабыней, будет признана виновной в этом проступке. И в этом случае я не думаю, что хоть одна из ее сестер по неволе позавидовала бы ей. Соблазнение такого человека, как мне кажется, может быть сочтено ужасным святотатством, возможно, таким, которое подвергает опасности весь город целиком. Но возможно, он еще успеет оставить эту касту до того, как станет слишком поздно, если это уже не стало слишком поздно, если, скажем, он уже принял свои окончательные обеты, или совершил некое действие или действия, посредством которых могло бы быть закреплено его вхождение в касту. Возможно, прежде чем повзрослеть, он успеет прийти к пониманию того, что в мире есть два пола, и что природа сформировала их, каждый по-своему, один для другого. Каста Посвященных, кстати, предоставляет социально приемлемое убежище мужчинам, которые, по той или иной причине не хотят или не могут иметь отношений с женщинами. Это, по всей видимости, можно считать добротой общества, проявляющим к ним своего рода милосердие. Данное мое предположение, конечно, не следует распространять на всю касту в целом. Лично я, кстати, уверена, что подавляющее большинство Посвященных, к добру это или к худу уж не знаю, соблюдает и уважает нормы их касты.

Тощая фигура теперь подняла свои узловатые скрюченные руки к облакам, и над площадью разнесся его вопль:

— Хвала Царствующим Жрецам!

— Хвала Царствующим Жрецам, — повторила толпа.

— Благословение Царствующих Жрецов лежит на вас, — сообщил он собравшимся.

— Хвала Царствующим Жрецам, — ответили те.

Худой посвященный повернулся немного влево и сделал размашистый жест правой рукой, словно нарисовав над головой широкий круг. Это было сделано с таким пылом, что я пришла к выводу, что это имело некую особую важность и значение. Затем он снова встал лицом к толпе и торжественно повторил свой жест, заставлявший вспомнить о том круге на шесте, символе вечности, знаке Царствующих Жрецов. Думаю, что в действительности это было благословение собравшихся. А вот у меня возник вопрос, а будут ли рады сами Царствующие Жрецы, иметь среди своих адептов такого вот человека, в такой манере благословляющего толпу от их имени. А впрочем, почему они должны возражать? В конце концов, какое им до всего этого дело?

Наконец посвященный повернулся вправо, оказавшись лицом к той части толпы, где находилась я.

— Опусти голову, рабыня, — шепнул мне мужчина, стоявший сзади.

Я моментально опустила голову, уткнувшись лбом в камни. Кейждере надлежит быть осторожной, и думать прежде чем встречаться с кем-то глазами, и как это следует делать. Мы должны проявлять крайнюю осторожность в том, чтобы слишком смело заглядывать в глаз наших непосредственных владельцев, и в особенности неизвестных свободных мужчин или женщин. Наглость может стать причиной для наказания, чего каждая из нас, разумеется, стремится избежать всеми силами. Конечно, нам совсем не запрещено встречаться взглядом с мужчиной, и это вполне ожидаемо происходит, тысячи раз и в тысячах контекстов. Например, в попытке прочитать свою судьбу в глазах владельца, или выяснить, ожидает ли невольницу благосклонность или немилость. Зачастую девушке просто приказывают поднять глаза, чтобы господин мог исследовать их и выяснить, не лжет ли она ему, или когда он хочет, чтобы она увидела строгость в его глазах, поняла, что он сердит, и попыталась прочитать там желание того, что она должна служить ему лучше. Я уже не говорю, про ситуации, когда рабыня смотрит в глаза господина в восторге, извиваясь в его объятиях, или когда с любовью заглядывает в них, оставшись наедине на пляже или на защищенной от внимания посторонних поляне. Но если для рабыни столь опасным может стать излишне смелый взгляд в глаза простого незнакомца, если в ответ на него она может получить удар, пощечину, а то и порку, можно вообразить себе, с какой осторожностью следовало избегать заглядывать в глаза этого фанатичного аскета, и с какой опаской следовало избегать встреч с такими людьми, от одного облика которых веяло неуравновешенностью, в глазах которых слишком ясно читалось плескавшееся там тщеславие, жестокость и безумие. Через некоторое время, по чуть слышному шевелению за спиной, по облегченным вздохам, вырвавшимся у многих людей, я поняла, что эта тощая фигура уже отвернулась в сторону. Предположительно, теперь он должен был стоять лицом к центру нашей толпы. С величайшей осторожностью я чуть-чуть приподняла голову. Да, посвященный снова отвернулся к центру толпы.

— Теперь пора продемонстрировать вашу благодарность Царствующим Жрецам, — заявил он.