Свидетельница Гора

Что верно, то верно. Мы учимся быстро. Это не отнимает у нас много времени, чтобы понять то, что мы — беспомощные рабыни, полностью и безоговорочно, и это — все, что мы теперь есть, и чем будем.

Один из тарнов внезапно распахнул и резко сложил свои крылья. Мощный порыв ветра ударил по нам, отбросив мои волосы назад и прижав ткань туники к моему телу спереди и надув пузырем на спине, как и одежды свободных людей. Женщины испуганно вскрикнули, вцепившись в свои вуали. Некоторые из них опустили головы, придерживая ворот своих одежд и капюшоны. Пыль и мелкий песок бросило нам в лица. Но испуганные крики женщин быстро сменились довольным смех мужчин прокатившимся по толпе.

— Приготовься, — предупредил меня сосед сзади, и на сей раз я успела закрыть глаза и отвернуться.

Порыв ветра толкал меня на мужчину, стоявшего за моей спиной. Он обхватил меня руками, придержав и защитив, а я прижалась головой к его плечу. Новый тугой удар воздуха, и моя туника снова прилипает к телу. Следом прилетает еще один, подобный взрывной волне, толчок в грудь. Немного приподняв голову, я прижалась правой щекой к его плечу, и застенчиво надавила на его руки. Мужчина отпустил меня. Конечно, я не смогла бы вырваться из его объятий. Мужчины этого мира намного сильнее нас.

— Простите меня, Господин, — пролепетала я, опуская голову и быстро отворачиваясь.

Само собой, я не осмелилась заглянуть в его глаза. Я — рабыня.

— Слышишь? — осведомился один из мужчина, повернув голову к своему соседу.

— Да, — кивнул тот.

В почти одновременно с ними я услышала перезвон небольших колоколов. Через мгновение, до меня долетел запах ладана.

— Пришли получить свою долю монет, — проворчал кто-то.

— Думаю, что тебе лучше было бы встать на колени, — намекнул мужчина позади меня, и я поторопилась поступить именно так.

— Терпеть не могу этих паразитов, — негромко проворчал один из мужчин.

— Молчи, — испуганно зашипел на него другой. — Они — посредники между нами и Царствующими Жрецами.

— Это они тебе об этом рассказали? — шепотом поинтересовался первый.

Уперев взгляд в камни перед своими коленями, я присушивалась к происходящему вокруг меня. Гудевшая до этого момента толпа, погрузилась в тишину. Замолчали даже вернувшиеся с победой рейдеры. Все рабыни уже стояли на коленях, более того, я отметила, что и стоявшие на коленях пленницы низко опустили головы.

Звон колоколов теперь уже был слышен вполне отчетливо. Порыв ветра снова принес запах ладана. Толпа по левую руку от меня расступилась, и я, украдкой глядя с колен, увидела двигавшийся сквозь толпу, своего рода штандарт, позолоченный шест, увенчанный золотым кругом. Этот круг, как я позднее узнала, был эмблемой Царствующих Жрецов, символом вечности, не имеющим ни начала, ни конца. Но вот из образовавшегося в толпе живого коридора показались двое юношей, совсем мальчиков, один из которых звонил в колокола, а другой размахивал кадилом, испускавшим ароматный дым ладана. Позади этих двоих следовал еще один юнец, державший тот самый штандарт с золотым кругом. Следующим появился тощий как скелет мужчина, не вызвавший у меня ничего кроме отвращения. Особенно меня напугали черты и выражение его лица. У меня даже возникло подозрение, переходящее в уверенность, что он был безумен. За этим аскетом на площадь вышли двадцать других мужчин построенных две колонны. Каждый из них нес перед собой золотую чашу. Облик этих людей заставил меня почувствовать себя неуютно. Было в их внешности что-то, что казалось неправильным, они выглядели больными, патологически больными. Некоторые просто смотрели прямо перед собой, глаза других блестели лихорадочным огнем. Кто-то из них что-то бормотал себе под нос, возможно, молитвы. И конечно, они совсем не походили на нормальных мужчин этого мира. Их лица были слишком бледны. Они что, совсем не выходили на солнце и свежий воздух? Их движения были скованны и неестественны. Неужели они никогда не прыгали, не бегали, не боролись? Неужели они стыдились своих тел, или того, чтобы быть живым? Или они почему-то решили искать убежище в жалком вранье? Неужели они думали, что эта нелепость давала им достоинство? Такие взгляды, как мне до сих пор казалось, не имели права на существование в этом требовавшем силы и выносливости мире. Впрочем, возможно, как раз они и нашли другой способ выживать в нем. Вероятно, им, кому в противном случае было бы отказано в праве на жизнь, как существам, не приспособленным к окружающим условиям, просто как ошибкам природы, в конечном итоге удалось выстроить для социальную нишу, возможно, оказывая другим выдуманные ими услуги. Они выглядели такими чопорными и таинственными, но одновременно от них несло хитростью, ханжеством и лицемерием! Какими серьезными были их лица. А не боялись ли они, под маской этой серьезности, что окружающий их мир, может, внезапно поняв их сущность, взорваться смехом? Головы все этих мужчин были выбриты до блеска. Все они носили сверкающие белые одежды. Я сразу поняла, что передо мной были «Посвященные», предположительно самая высшая из гореанских каст.