Свинпет

А в это время на правую руку Ваньки, сжимавшую рукоять меча, упала сверху тонкая веревка, вмиг превратилась в змею и стала сдавливать запястье. Рука немела, пальцы на рукояти начали слабнуть, разжиматься. Казалось, еще чуть-чуть – и рука выпустит меч. Но Малкин вовремя спохватился, перехватил меч левой рукой и высоко поднял.

В тот же миг все разом вернулось в первоначальный вид. Комар упал на столешницу птичьим пером, змея сгинула, просто растворилась в воздухе, собачья морда в центре стола округлилась шаром, и рука мага очутилась на ткани, наброшенной на этот шар. Предметы оказались на своих обыкновенных местах, замерли стены сарая, и с высоты опустился вниз потолок с людьми. Завис над головой Малкина, словно магнитом притягивая к себе Ванькиных друзей.

– Флапо слаб, потому что не понимает: перевернутость – это суть всего. Он сует свой нос в мои дела, но ему меня не одолеть, – как ни в чем не бывало разнесся по сараю голос Философа. – Флапо вторгается в ваш мир и выдергивает сюда людей, чтобы изменить мир перевертышей, и не видит, что вы ничем не отличаетесь. Вам только кажется, что мир перевернутый. Вы присмотритесь, загляните в себя. Мир перевертышей внутри вас, он не отличается от вашего, и вы не другие, вы все живете в одном большом Свинпете. Вы давно уже многое делаете через зад, осталось чуть-чуть, чтобы начать упиваться этим. – Голос Философа резко выкрикнул: – Ты заблуждаешься, думая, что я превращаю их в волков и собак! Нет! Они сами хотят и делают это, потому что любят убивать друг друга. Разве в вашем мире иначе? Ты не отказываешься от меча, потому что тебе понравилось убивать. Ты ощутил вкус убийства, вкус крови. Убивая, ты чувствуешь себя всесильным. Это вкус победы. Убийства делают вас чистыми и честными перед самими собой.

– Мы не хотим убивать! – возмущенно прервал Малкин.

– Не ври самому себе! – заглушил голос Философа. – Убивать все хотят! Только одни убивают мечом, другие – словом, третьи – ложью, а четвертые – молчанием. Жизнь не имеет смысла, если нет смерти.

– Мы защищаемся!

– Причина не важна, ее можно придумать, как взбредет в голову, важен результат!

– Но какой результат ожидает собак и волков?

– Историю напишут победители.

– Но у побежденных тоже есть история.

– Победители напишут за них.

Малкин помрачнел, безликая голова напротив и голос, вырывающийся непонятно откуда, злили. Малкин чесанул ногтями по укусам комара на теле и проговорил:

– Всем нужен меч Магов, чтобы стать победителями.

– Любое оружие потребно для того, чтобы убивать, – прозвучал, как металлом по металлу, голос Философа. Недавно он проигнорировал просьбу Малкина опустить друзей на пол, а теперь словно вспомнил о них и выдал:. – Пока у тебя в руках меч Магов, избавься от друзей. Зачем они тебе? Они – помеха. Когда есть меч-победитель, больше никто не нужен. Особенно друзья. Из друзей выходят предатели. Зачем тебе предатели? Убей их, как собаки убивают волков, а волки – собак. Не станет друзей – не будет предателей. Убей будущего предателя в сегодняшнем друге. Иначе он когда-нибудь убьет тебя. Опереди события. Я видел, ты убивал с удовольствием, тебя возбуждала волчья и собачья кровь. Кровь всегда возбуждает сильного. Только слабые боятся ее. Сильному необходима кровь врага. Великие появляются тогда, когда течет много крови. Когда ее нет – нет Великих.

– Хватит, Философ! – хмуро сжал рукоять меча Малкин. – Я больше не хочу слушать тебя! Сыт по горло! И моих друзей ты накормил своей философией от пуза! – Ванька переступил с ноги на ногу, в уши ударил жалкий стон половиц. – Не морочь мне голову! Не болтайся, как пустая бесполезная погремушка, под ногами. Ты перепутал меня с собой. Мир перевертышей – это не мой мир. Лучше подскажи, как распечатать выход из Свинпета, как разобраться с этой тайной и что нужно сделать, чтобы найти дорогу отсюда?

– Дорога живет своей жизнью, – прожевал недовольный раздраженный голос Философа. – Она не всегда приводит туда, куда тебе хочется. На дороге много препятствий. Преодолеть их непросто. Ты можешь не попасть к себе домой. Никому неизвестно, куда проложили твой путь прародители. – Философ втянул голову в плечи, пригнул, колпак пополз вниз, скрывая его безликость. – Есть некая мудрость в том, как правильно сварить куриное яйцо, чтобы оно не лопнуло.

– И какая это мудрость? – открыто усмехнулся Малкин.

– Ты плохо слушал меня. Я уже сказал: некая, – резко отчеканил голос Философа.

– Что такое «некая»?

– Ты хочешь услышать ответ, но забываешь главное: мудрость должна быть постигнута собственными мозгами, иначе она превращается в банальность.

Малкина покоробила такая неопределенность. При чем здесь мудрость? Обыкновенная загадка. Найти разгадку – вот вся задача.

– Не блефуй, Философ, ты сам ничего не знаешь! – сорвалось с языка. – Лучше ответь, какую такую «некую» мудрость ты нашел в убийстве Аньки? – Малкин мотнул головой с взъерошенными волосами. – Зачем? Я могу понять, почему ты убил Петьку Буриха. Но Аньку… Ведь она верой и правдой служила тебе до последнего.