Свиток 5. У истоков империи

…Вот честное слово, я бы грохнул этого Егтея чисто в профилактических целях, в рамках борьбы с заразой и микробами. Да вот только с ним был Агтон — тот второй член его экипажа, бывший по совместительству его племянником. Мало того, что мальчишка совсем, так временами, когда дядюшка выкидывал особо яркий перл, в глазах мальчишки плескался такой стыд, что это невольно вернуло мне веру в человечество.

Так что хрен с этим Егтеем, положусь на волшебный «Авось» и на древнеримское «Предупрежден, значит вооружен».

Следующие полторы недели мы тихонечко ползли вверх по реке, стараясь особо не привлекать к себе внимания. Что с одной стороны было довольно легко — левый берег реки, кажется, состоял сплошь из проток, зарослей камышей и островков. А с другой стороны, насколько окружающие не видели нас, настолько же и мы были лишены возможности заранее увидеть поджидающие нас в этом лабиринте опасности. Потому-то мудрый и осторожный Кор’тек задал нам неторопливый темп движения, позволяющий не налететь сдуру на рыбачьи лодки или какой-нибудь островной хуторок.

…А потом сообщил нам, что мы, видать, заблудились.

— Как заблудились? — спросили мы с Лга’нхи чуть ли не в унисон.

— Дык… — чуть смущенно и растерянно пробормотал Кор’тек. — Еще пятого дня назад… я тогда думал, что это островок такой большой и решил его слева обогнуть, а то, видать, другая река была. Потом еще свернул к западу и еще… Тут как раз вода большая показалась. Да видать, не река это, а озеро какое-то было, потому как сейчас не поймешь, куда и плыть, кругом одни болота.

— А может, это река и есть? — с безнадежным отчаянием спросил я. — Просто очень большая и…

— Не, — печально вздохнул наш адмирал. — Тот поселок, про который Егтей говорил, уже где-то тут должен был стоять. Да и вообще приметы не совпадают.

М-да. Я вот, признаться, тоже слышал разглагольствования Егтея про приметы, но сам куда больше был сосредоточен на личности говорившего, так что почти ничего не запомнил. А вот наш адмирал свой долг, в укоризну мне, выполнил. А то что он заблудился… признаюсь честно, я мысленно заблудился в этом лабиринте проток и островков сразу же, как только мы вошли в устье. Так что не мне обвинять нашего адмирала. И судя по глазам Лга’нхи, он думает так же.

— Так чего делать-то будем? — виновато глядя, уточнил Кор’тек. — Возвращаемся?

…Да, похоже, ничего иного нам и не остается. Хоть и жалко потерянного времени, но искать какой-нибудь другой путь — так можно в такие дебри зарулить, что потом до конца следующего лета не выберешься. Да и на тот поселок, о котором упоминал Кор’тек, (ну или на похожий) у меня уже были определенные планы. Он располагался достаточно далеко от устья, чтобы там не стоял аиотеекский гарнизон, а с другой стороны, находился, что называется, «на трассе». В смысле, на реке с оживленным движением, так что там можно было разжиться полезной информацией, изучив особенности жизни местного населения.

— Я тут недавно дерево с ободранной корой видел, — вдруг подал голос Лга’нхи. — Еще свежее. Мне Бокти говорил, что это их так специально обдирают, чтобы высохло стоя и не сгнило. Так что выходит, люди тут тоже есть. Надо их найти и-и-и… поговорить.

— Хм… А что, это дело, — согласился я. — Пошли Нит’кау с Тов’хаем. Они даже по прошлогоднему следу пройти смогут. Надо только их предупредить, что тут им не степь и чтобы были поосторожнее.

— Не надо, — буркнул Лга’нхи в ответ на мое дельное предложение. — Чай, сами не дети, сообразят.

…Ну вот, опять я, кажется, чуть не ранил чью-то гордость излишней заботой.

Урпат, возле хижины которого мы заночевали на следующий день, не был похож ни на гориллообразного лесника Бокти, ни на долговязого степняка Лга’нхи. И даже на прибрежника Кор’тека, тоже большую часть жизни проводящего на воде и водяной живностью питающегося, он не смахивал даже отдаленно.

Я бы скорее, хоть и не люблю всю эту мифическую живность, но определил бы его как «болотного эльфа». И не столько благодаря блондинистым волосам, заплетенным в длинную до пояса косу. А скорее, из-за манеры двигаться, не издавая даже малейшего шума, и способности мгновенно пропадать из поля зрения.

Уж на что я считал степняков гениями маскировки, однако чувствовалось, что Урпат даст им сто очков вперед.

Собственно говоря, он и дал, когда после того как наши два лучших следопыта безуспешно искали его полдня, сам вышел на нас.

Да уж, воистину, впечатления от встречи с разными Егтеями надо лечить общением вот с такими вот людьми. Урпат был личностью смешливой, лукаво-добродушной и с некоторым оттенком пофигизма. Иначе сложно было бы объяснить, зачем ему понадобилось сначала полдня играть с нами в прятки, а потом самому выходить навстречу.

Правда, оговорюсь сразу — вышел он так хитро, что попробуй мы до него добраться с нехорошими намерениями, утонули бы в болоте. Ринулись бы к нему через зеленую лужайку, и только бульканье трясины да кваканье лягушек стало бы нашим похоронным маршем.