Свои чужие люди

Поляков шел и оправдывал заранее то, что собирался сделать. В маленьком магазинчике недалеко от дома всегда была разливуха. «Коньяк», так называлось это подкрашенное неизвестно чем пойло. Поляков поднялся по высоким ступенькам и толкнул дверь. У прилавка, расплачиваясь, стоял его сосед Раков. Поляков немного стушевался.

– Привет! За хлебом? – Раков положил буханку в пластиковый пакет: в этом магазине хлеб привозили из какой-то деревенской пекарни.

– Да, – односложно ответил Поляков, вспоминая о том, что дома лежит только начатый кирпичик серого.

– Тебя подождать? – Раков сказал это, уже держась за ручку входной двери.

– Нет, не стоит, – Поляков, не глядя на Ракова, помотал головой.

– Как хочешь!

– Мне пол-литра, – попросил Поляков, как только за соседом закрылась дверь.

– Чего, хлеба? – молоденькая девочка спросила очень серьезно.

– Да, жидкого, – съязвил он неожиданно зло.

– Да пожалуйста! – небрежно повела девчонка худыми плечиками и достала из-под прилавка пластиковую бутылку.

Он выпил все, до последней капли. Один. Хотя после первой рюмки все порывался постучаться в дверь к Ракову. Пока сомневался, вот уж никчемная деликатность, Раков куда-то ушел.

А потом Поляков заснул.

Этот стук был то ли во сне, то ли наяву, Георгий сразу-то и не понял. Он открыл глаза, потер виски, потянулся к бутылке с минералкой и замер. Стук повторился. Поляков вышел в коридор и понял, что звук раздается из комнаты Маринина. Было похоже, что кто-то монотонно колотит по батарее отопления. Поляков знал, что Маринин на дежурстве, он утром его, Полякова, сменил. Алевтина у Кати, в комнате никого не должно быть. Поляков подошел к телефонному аппарату и набрал свой рабочий номер.

– Виктор Васильевич, это Поляков. Слушай, какие-то звуки странные из твоей комнаты раздаются. Вроде как стучит кто-то. Да, внутри. Никого не может быть? Ключ? В Степкином тапочке? Хорошо, сейчас посмотрю. Я позвоню позже.

Поляков положил трубку, подошел к вешалке у двери, нагнулся, достал из пластикового пакета маленькие тапочки, сунул руку в мысок тапка и достал ключ.

Он открыл дверь без опаски и недоуменно остановился на пороге: в комнате никого не было. И тут он понял, откуда раздается стук. Кто-то стучал по стояку отопления. Стучал требовательно, почти не прерываясь. «Ремонт наверху делают? Но в этой комнате бабка живет! Может, это она стучит?» – Поляков запер дверь, положил ключ на место, переобулся в ботинки и натянул куртку.

Ему, конечно же, никто не открыл. Поляков не знал, что нужно делать дальше, но уверенность в том, что в квартире что-то случилось, росла. «Так, стоп. У нас должен быть участковый. Отделение здесь недалеко, через квартал», – вспомнил он и вышел на улицу.

Его долго не могли понять. Молодой парень поминутно отвечал на телефонные звонки и каждый раз, кладя трубку, повторял: «А теперь с самого начала и помедленнее». И Поляков начинал все сначала. Наконец участковый встал и надел на голову фуражку. «Пошли, на месте разберемся!» – бросил он Полякову.

Дверь вскрыл местный слесарь. Поляков сразу, только войдя в квартиру, направился к комнате, расположенной над комнатой Маринина. Стука слышно не было. Участковый его опередил уже у самой двери. Он постучал и, не дождавшись ответа, толкнул незапертую дверь, левой рукой отстраняя Полякова. «Давай «Скорую» вызывай! Бабка, похоже, без сознания!» – тут же обернулся он к Полякову. Тот кивнул, но все же заглянул ему через плечо. На кровати возле окна без признаков жизни лежала старушка, сжимая в правой руке деревянную палку. Поляков вышел в коридор, увидел висящий на стене, примерно в том же месте, где и в их квартире, телефон и набрал «03». Закончив разговор, он хотел было вернуться в комнату к участковому, но тут заметил полоску света, пробивающуюся из-под соседней двери. «Странно, сосед-то дома! Не слышал, что ли?» Он негромко постучал в дверь.

– Что тут? – подошел к нему участковый.

– Да вот, свет в комнате, – Поляков показал на пол.

– Там есть кто-то? – опешил парень.

– Я стучал, не открывают.

– Давай-ка я! – Участковый громко ударил несколько раз по двери.

– Что стучишь, бабуль?! Случилось что? – спросили за дверью, и она распахнулась.

– Раков?!

– Ты что здесь?! – Раков вдруг побледнел и шагнул из комнаты в коридор, торопливо прикрывая за спиной дверь. На шее у него болтались наушники.

– Участковый Громов, – представился полицейский, – попрошу документы.

– Но они у меня дома… Поляков, скажи, – растерялся Раков.

– Это мой сосед, Борис Раков. Мы там, на первом этаже, живем.

– А что вы тогда делаете здесь? Позвольте пройти.

– Но… – протянул Раков, глядя почему-то на Полякова, и посторонился.

Поляков смотрел, как на мониторе незнакомый человек заходит в их квартиру и проходит до комнаты Алевтины. Потом наклоняется к замочной скважине… А вот Юля…

– Я не понял, что это? – Участковый уставился на экран.

– Это наша квартира, – тихо ответил Поляков. – Похоже, нас снимали на камеру.

– Это так, Раков? – Участковый повернулся в его сторону.

– Я все объясню, – засуетился Раков.