Сын Духа Святого

Сморкачева судили. Меня, как и остальных солдат, вызывали для дачи показаний. Я повторил все то, что говорил раньше. Отвечая на вопросы прокурора, я старался не смотреть на скамью, где сидел мой поверженный враг. Но краешком глаза я, конечно, видел его сгорбленную, осунувшуюся фигуру. Он был похож на затравленного волка, за которым по пятам гнались охотники, и который совершенно выбился из сил, спасаясь от их преследования.

Сморкачев отчаянно пытался доказать свою невиновность. Но все было тщетно. Ему никто не верил. А может, просто не захотели верить. Ведь это бы все осложнило, и только добавило бы хлопот. Где нашли пистолет? В его сумке. Ну и все! Значит, преступник — он. Зачем утруждать себя поиском истины, тратя на это силы и время? Задержан с поличным, и точка. Дело раскрыто, "галочка" поставлена. Просто и удобно.

Сморкачева приговорили к пяти годам тюрьмы. С тех пор я больше никогда его не видел, и его дальнейшая судьба мне неизвестна. Но если бы я его встретил, не знаю, смог ли бы я посмотреть ему в глаза.

Глава шестая

Душевные невзгоды всегда заставляют как-то оценивающе взглянуть на свою жизнь, проследить ее поэтапно, пошагово. Все ли ты правильно делал? Всегда ли верно ты поступал? Вспоминая свое детство, юность, молодость, я никак не мог избавиться от ощущения, что жизнь у меня постоянно складывалась как-то не так. Как-то нелепо, негармонично с окружавшей меня средой. Я все время был каким-то непохожим на других людей. Ни в школе, ни в армии, ни в институте я никогда не чувствовал себя своим. У меня никогда, за исключением Славика, не было настоящих друзей. Меня словно окружала какая-то негативная аура, которая отталкивала от меня остальных, и меня от них, соответственно, тоже. Я всегда был одинок, и одиночество стало моим вечным уделом.

Почему мне была уготована такая несчастливая судьба? Почему меня вечно преследовали проблемы и неудачи?

После службы в армии я вернулся домой, и к радости матери продолжил учебу. Штурмовать престижные ВУЗы я, конечно, не решился. Я понимал, что уровень моей подготовки вряд ли откроет передо мной их двери, и поэтому избрал скромный и вполне доступный для себя вариант — институт механизации сельского хозяйства.

К студенческим годам относится еще одно горькое воспоминание, которое до сих пор занозой сидит в моей душе. Возможно, именно тогда я окончательно и проворонил свое счастье. В институте я встретил свою первую настоящую любовь. Ленка, конечно, не в счет. То была не любовь, а всего лишь простое увлечение, да к тому же еще и неудачное.

Как-то на одном из занятий мой взгляд случайно упал на одну невысокую, белокурую девушку с добрыми голубыми глазами. Она конспектировала лекцию, которую читал нам преподаватель, и совершенно не смотрела по сторонам. В отличие от многих других моих сокурсниц, стремившихся всеми силами обратить на себя внимание, она всегда вела себя очень тихо и скромно. На лекциях и семинарах она всегда садилась в первый ряд, ни с кем не шушукалась, не хихикала. На переменах держалась особняком, выбирая место в стороне от шумных компаний. Это не была любовь с первого взгляда. Стрела Амура пронзила мое сердце не сразу. Но постепенно я стал бросать на нее свой взгляд все чаще и чаще. В ней не было какой-то особой, неземной красоты, но что-то все же меня к ней притягивало. Мне доставляло удовольствие на нее смотреть. Мне хотелось делать это постоянно. Меня тянуло с ней познакомиться. Но я никак не решался сделать это в открытую. Девушку звали Ирина. Осторожно выведав у сокурсников, что она не местная, приехала учиться в наш институт из какой-то далекой, глухой деревни, и живет в студенческом общежитии, я стал искать подходящий случай, чтобы к ней подойти.

Как-то после занятий, приближаясь к транспортной остановке, с которой я обычно уезжал домой, я увидел, как Ирина садится в троллейбус. Этот троллейбус следовал совершенно в другую сторону, чем мне было нужно. Но я, недолго думая, прыгнул в него, встал недалеко от нее, и стал осторожно, украдкой на нее поглядывать, надеясь, что она это почувствует. Мои надежды оправдались. Ира повернула голову и посмотрела на меня. Твердо решив не упустить свой шанс, я улыбнулся и, как бы невзначай, произнес:

— Привет.

— Привет, — застенчиво ответила она.

— Домой? — спросил я.

— Домой, — кивнула головой она. — Ты тоже?

— Нет, — замялся я, лихорадочно придумывая убедительное оправдание своего появления в этом троллейбусе. — Я… я… я к одному приятелю еду. Обещал помочь ему в одном деле.

— А-а-а, — понимающе протянула она.

— Как тебе в нашем городе? Нравится?

Ира пожала плечами.

— Не знаю. Город как город.

Мы стали говорить о том да сем. В основном наш разговор касался, конечно, института, ибо он был пока единственным, что нас объединяло. Но и другие, обычные для непринужденных бесед, темы, такие, как, например, погода, были также нами затронуты. Вскоре Ира вышла. Я хотел последовать за ней, но вовремя остановился, вспомнив, что "еду к приятелю". Проехав немного дальше, я пересел в обратный троллейбус.