Сын Эльпиды, или Критский бык. Книга 2

Фарнака увели. И только тогда я опять взглянул на жену.

Поликсена некоторое время молчала, неподвижная и очень бледная… потом кивнула и улыбнулась.

– Я одобряю твой поступок.

Она сложила руки на груди.

– Фарнак теперь возненавидел меня. Но он скоро оправится и сможет действовать разумно! Мне кажется… он даже подозревал нечто подобное, ведь он знает меня как никто!

Я кивнул, сжимая губы.

– Нестор у него в лагере, за воротами, – сказал я. – Я сейчас же пошлю за ним!

К моему изумлению, Поликсена воспротивилась.

– Нет, мы сами должны отправиться туда! И только вместе с Фарнаком! Когда уже примиримся и договоримся обо всем!

– Договоримся? – воскликнул я.

Поликсена подошла ко мне и сжала мою руку.

– Разве ты забыл, что от Фарнака зависит наше спасение? – воскликнула она. Видя отвращение на моем лице, жена пылко прибавила:

– Другого пути я не вижу! А ты?

Я только покачал головой.

– Не знаю. Не знаю!

Как мне не хватало теперь Эриду, с его мудростью!.. Но, с другой стороны, будь Эриду жив, вряд ли я когда-нибудь решился бы на побег – чтобы не подставить его.

Я, однако же, удостоверился, что мой сын здесь и с ним все в порядке: я отправил за ворота Артабаза, который хорошо помнил Нестора младенцем. Вернувшись, мой персидский евнух рассказал, что мальчик очень вырос, резво бегает, хотя еще неуклюж, и хорошо говорит. Он выглядит крепким и здоровым – но вот только…

– Но только для него здесь все чужое. И мы с Поликсеной тоже, – удрученно закончил я.

Как бы то ни было, мы с женой радовались за сына. Однако поведение Поликсены опять неприятно удивляло меня – мне показалось, что она не слишком рвется увидеть свое брошенное дитя. Как будто ее пугала встреча с маленьким незнакомцем, которого она обнаружит вместо Нестора!

Когда я спросил прямо, Поликсена призналась, что и в самом деле боится вновь увидеть сына, увидеть, как он изменился… что он забыл свою мать! Но дело было явно не только в этом. Однако я не стал допытываться: у нас хватало причин для волнений.

Фарнак и вправду повел себя благоразумно. Он не стал отказываться от еды, хотя просидел в одиночестве под замком весь вечер и весь следующий день. Мы с Поликсеной ждали; и следующим вечером Фарнак послал ко мне одного из своих охранников. Он просил дать ему слугу, чтобы он мог привести себя в порядок, – если я действительно намерен его выпустить!

Разумеется, я не отказал. И Фарнак разделил с нами ужин – мы трапезничали по-египетски, как привыкли, сидя за разными столиками.

Наш гость сидел бледный, не поднимая глаз от дорогой критской тарелки, и почти ничего не съел, только потягивал вино. Я все больше сомневался, что он отказался от Поликсены совсем, – может ли мужчина легко отказаться от того, чего так долго вожделел!

Потом Поликсена позвала брата взглянуть на дочь. Фарнак молча поднялся, и они вдвоем направились к выходу; я последовал за ними, но не мешал.

Они оставались в детской довольно долго; я уже начал тревожиться… Потом Фарнак вышел и, не взглянув на меня, быстро удалился в направлении своих покоев. Каков, однако, невежа!

Поликсена появилась следом.

– Завтра мы все вместе отправимся посмотреть на Нестора, – сказала она сдавленным голосом, тоже не глядя на меня. – Ты согласен?

– Да, – ответил я.

Спали мы в эту ночь раздельно. Мне казалось, что я почти не сомкнул глаз.

Наутро мы втроем верхом отправились в лагерь Фарнака. Половина его людей осталась снаружи, считая карийку, которая нянчила Нестора. Меня порадовало, что Фарнак нашел для ребенка кормилицу-гречанку, – хотя сам, конечно, говорил с ним и по-персидски тоже.

Поликсена первая спрыгнула с лошади. Она потребовала, чтобы Фарнак показал ей сына; но нянька уже вывела его нам навстречу, держа за плечики.

В первый миг я его не узнал… Этот черноволосый синеглазый мальчик был уже двухлетним! А Нестор испугался нас и захныкал.

Поликсена присела и протянула к сыну руки, повторяя, что она его мать, что она вернулась к нему… Ей пришлось долго его звать, и нянька подтолкнула мальчика, прежде чем он пошел к чужой женщине.

Поликсена, улыбаясь сквозь слезы, опять повторила, что она его мама. И только тогда Нестор откликнулся.

– Мама? Где ты была?

Я едва выдержал это зрелище…

Нестор позволил матери обнять себя и поцеловать, но потом вырвался и убежал обратно, к няньке. Фарнак приблизился и положил руку мальчику на голову. И Нестор обхватил его своими ручками и крепко прижался, ища защиты от чужих.

Фарнак смотрел на нас с торжествующей усмешкой… Конечно, теперь Нестор не желал знать никого, кроме него: для такого малыша каждый день – что год!

Лицо Поликсены окаменело. Она встала и резко бросила брату:

– Идем поговорим!

И Фарнак подчинился. Он поцеловал Нестора в макушку и доверил няньке, а потом они с Поликсеной удалились на другой конец лагеря, где я не мог их слышать. Я только понимал, что теперь Поликсена перешла в наступление, а Фарнак оборонялся!

Наконец они вернулись… И Поликсена сказала мне:

– Фарнак согласен похлопотать за нас перед своей царицей.

Она помолчала, сложив руки на груди.