Сын кровавой луны

— Понятно, — кивнула Мелания, невероятным усилием воли еще умудряясь слушать вампира. То, что говорил древний, было крайне важно для нее, но остановить собственные руки девушка уже не могла. Она вдруг подняла ладонь к его волосам, осторожно играя с кончиками. Ненавязчиво. Вампир мог бы и вовсе не чувствовать этого, а ей так нравилось ощущать под пальцами лунный свет… — Получается, этот документ должен быть у одного из шестерки?

— Я полагаю, что он у Крика, — чуть сдвинув брови, ответил Элиас. — Вряд ли Реджинальд доверил проведение сделки кому-то еще. Амадея — женщина, она не захочет лезть в разборки мужчин. А Анджей — не тот, кто любит брать на себя ответственность за что-либо. Он предпочитает сохранять нейтралитет. Остается лишь сам Крик, чья жажда причинять боль настолько сильна, что он вряд ли доверит такое важное дело, как собственное удовольствие, кому-то еще. Остальные не имеют к этому отношения, я… нашел способ проверить. Выходит, что лидер и организатор — именно Крик. А значит, документ, скорее всего, в этот момент находится у него в номере.

— Получается, надо попасть туда, так? — спросила девушка. — Сейчас все древние еще в зале, верно? Мы можем проникнуть к нему в номер…

— Нет, — резко ответил Элиас и вдруг выпрямился, перехватив женское запястье, вольготно гуляющее по его пояснице. На этот раз он смотрел прямо на девушку, и его взгляд был абсолютно серьезным. Однако некромантка успела заметить, как на дне голубых радужек нет-нет да и вспыхивает алое пламя — значит, ее прикосновения он все же заметил… — Во-первых, пойду я один. А во-вторых, сделать это нужно будет ближе к рассвету. Дети ночи хоть и неподвластны утреннему солнцу, как остальная нежить, однако именно в это время мы чувствуем упадок сил. После вечеринки Реджинальд, скорее всего, уснет именно на рассвете.

— Но он будет у себя? Как ты собираешься проникать в номер и искать документ, если неподалеку будет спать хозяин? — разведя ладони в стороны, спросила Мелания.

Элиас так и не отпустил ее запястье, двигаясь вместе с ней. И когда ее руки оказались расставлены в разные стороны, его взгляд будто случайно упал на ее грудь.

Короткое, едва уловимое движение, и Элиас вновь смотрел ей в глаза.

— В этом весь смысл, — ответил древний. — Оказавшись у себя в номере, Реджинальд отпустит охрану. Ведь он будет уверен, что в его присутствии с бумагами ничего произойти не сможет. А когда он уснет, я смогу забрать их незаметно.

Мелания нахмурилась и покачала головой.

— Звучит очень ненадежно. А если он не уснет? Если он сразу после вечеринки отправится к себе домой, а не решит остаться в отеле? А если мы не успеем и людей уже перевезут к утру.

— Мелания, — оборвал ее вампир и вдруг еще сильнее приблизился, взяв в плен и второе ее запястье. Между ними и так было не более полушага, а теперь и вовсе не осталось расстояния.

Некромантка затаила дыхание, завороженно глядя в огромные голубые глаза, на которые падала тень от белых распущенных волос.

— Ты должна мне верить. Иначе все бессмысленно.

— Но…

— Другого варианта нет, — покачал он головой. — Сквозь охрану я смогу пройти, только уничтожив ее. А это точно не останется незамеченным.

Мелания вдруг почувствовала себя ужасно беззащитной перед ним, уверенно держащим ее так, что она не могла ни коснуться его, ни сдвинуться с места. Единственное, что оставалось возможным, — немного приподняться на мысочках и поцеловать его.

Именно это девушке и хотелось сделать, несмотря на то, что со словами древнего вампира она оставалась совершенно не согласна.

Некромантка приблизилась к его лицу, заставив мужчину напряженно замереть, вглядываясь в ее черты, а затем тихо выдохнула, почти касаясь его губ, но замирая в самый последний момент:

— Но что, если мы упустим время? Что, если к рассвету Крик исчезнет вместе с бумагой? И мы уже никогда не узнаем ни о сделке, ни о кормилище?

Вся фигура Элиаса напряглась, словно пружина. Пальцы вдруг плотнее обхватили женские запястья, и Мелании даже показалось, что она чувствует, как на ее руках остаются алые пятнышки от его вдруг удлинившихся острых когтей.

Под кожу будто нырнула стая раскаленных рыбок. Волна чужой опьяняющей силы вдруг вырвалась из тела вампира, будто он внезапно потерял над ней контроль. Мелания глубоко вдохнула, прикрыв глаза. Голова закружилась, стоило ей ощутить чужой, сводящий с ума голод. Желание, бурлящее в крови так давно и иссушающе, что его сила буквально уничтожала сознание.

Всего миг.

И когда некромантка снова подняла веки, взглянув в глаза древнего, она увидела в них тщательно контролируемое спокойствие цвета зимней стужи. Мелания не могла поверить, что Элиас настолько хорошо управлял собой. Ведь она только что нутром почувствовала, насколько силен пожар, пылающий внутри него.