Сын кровавой луны

Прежде она могла бы не заметить этого огня. Множество раз в их общем прошлом именно так и происходило. Она представления не имела и могла лишь гадать, что же творится внутри у мужчины, чья природа кардинально отличалась от ее собственной. Сколько раз она не могла понять, испытывает ли древний вампир рядом с ней хоть что-нибудь!

Но теперь она ощущала его чувства каждым сантиметром собственного тела. В ней говорила его кровь, и именно она откликалась на его эмоции так, что ее собственные усиливались многократно.

— Поцелуй меня, — сказала тогда Мелания, уверенно глядя в глаза Элиаса и зная, что именно это нужно им обоим. Именно этого им не хватает. Но если прежде Мелания сама останавливала древнего вампира от действий, которые могли бы заставить ее потерять голову, то теперь останавливался именно он. — Поцелуй меня…

— Я не могу, — ответил Элиас неожиданно глухо. — Потому что иначе никто из нас уже не выйдет из этой комнаты в ближайшие несколько часов.

По спине некромантки пробежали горячие мурашки.

— Именно поэтому — поцелуй меня, — повторила она, все еще находясь в каком-то миллиметре от его губ.

Она хотела, чтобы это сделал именно он…

Сердце колотилось как сумасшедшее. Мелания видела, хотя Элиас и пытался это скрыть, что его клыки едва заметно удлинились.

— Я ведь обещал тебе… — прошептал он, все же приподняв голову и скользнув губами по ее щеке, оставив короткий поцелуй в уголке губ, сменяя раскаленных рыбок грозовыми разрядами под кожей.

Мелания отстранилась от вампира, чувствуя, что едва может дышать. И, что самое главное, не хочет больше этого терпеть.

В этот момент в ее голове созрел план, на который еще какой-нибудь месяц назад она не решилась бы ни за что на свете. Но сейчас ей не хотелось думать о том, что правильно, а что — нет. Ей хотелось совершать глупости, поступать безрассудно. Веселиться и получать удовольствие от жизни, которая, как оказалось, может быть очень короткой.

Ведь так строгая и мрачная некромантка не поступала уже очень давно. А может быть, и никогда вовсе.

— Поцелуй меня по-настоящему, — прошептала она, глядя прямо в глаза вампиру и с затаенным удовольствием, смешанным с животным страхом, наблюдая, как его радужки наконец-то целиком заполняет рубиново-алым цветом. — Поцелуй так, как тебе бы этого хотелось…

И замерла, не веря в то, что получилось, потому что прямо сейчас она задумала абсолютное сумасшествие.

Пыталась подавить волю древнего вампира.

Воздух наполнился терпко-сладким ароматом страсти. Голода, который сдерживался из последних сил.

Элиас с силой схватил ее за плечи, так, что должны были остаться следы.

Мелания почувствовала, как его пальцы впиваются в нежную кожу, и ей… нравилось. Вампир прищурился, больше не скрывая багряного огня во взгляде, и, стиснув челюсти, почти прорычал:

— Ты находишься под действием моей крови. Но это не то, чего ты хотела бы на самом деле.

Но некромантка не обратила ни малейшего внимания на его слова, сосредоточившись на чужой незнакомой магии, которой решила управлять. И прямо сейчас по резко возросшему напряжению в воздухе она поняла, что все делает правильно. Она понятия не имела, откуда в ней это. Однако ее разум будто действовал отдельно от нее, повинуясь затаенным глубоко-глубоко внутри желаниям, которым прежде она испугалась бы дать волю. Так что теперь сознание само собой подмечало малейшие изменения в поведении вампира, говорящие о том, что у нее получается.

— Мне лучше знать, чего я хочу, — с придыханием ответила Мелания, не веря, что ее голос может звучать так… эротично.

Элиас вздрогнул, будто его ударили. Он уже не скрывал клыков, тяжело дыша сквозь приоткрытые губы.

Дыша…

Он на миг закрыл глаза, а Мелания поняла, что обязана усилить воздействие.

Ей казалось, что она не делала ничего предосудительного. Просто, прикрыв веки, представляла, как он целует ее, как ласкает, сводя с ума. Как их обнаженные тела касаются друг друга, сливаясь в золотых бликах камина на фоне полумрака комнаты…

Она хотела очаровать древнего вампира. Так, как они умели очаровывать простых людей. Меланию никто и никогда не учил ничему подобному, да и некому было учить ее магии высших мертвецов. Но сейчас эти знания были внутри нее, словно сама кровь подсказывала, что надо делать.

Как сводить с ума…

— Мэл… — хрипло, с едва скрываемым рычанием в голосе проговорил вампир, распахнув кроваво-алые глаза и взглянув прямо на некромантку. Сперва прижимая ее к себе за плечи, а затем одной рукой обхватив подбородок.

Так сильно, что некромантке показалось, будто она попала в стальной капкан.

— Ме-ла-ни-я, — протянул Элиас, и бархатные звуки его голоса прокатились по грудной клетке девушки, вызывая ноющую дрожь. — Древним нельзя приказывать…

Вампир неторопливо наступал на нее, заставляя пятиться назад, но это происходило так незаметно, что Мелания едва осознавала, что делает это.

Затем он вдруг склонился к ее уху, откинув назад распущенные волосы, под которыми вдруг стало жарко, и прошептал: