Сын кровавой луны

Мелания громко сглотнула, чувствуя, что в горле словно разверзлась раскаленная пустыня, и только тогда посмотрела на Элиаса, что все это время держал ее на руках, сидя прямо на полу. Он осторожно убрал непослушную прядь волос, упавшую ей на глаза, и улыбнулся одними уголками губ. На дне морозно-голубых глаз горело что-то теплое и укутывающее, отчего хотелось прижаться к нему и никогда не отпускать.

Казалось, что-то изменилось в нем, но некромантка не могла понять, что именно. Только касаться его хотелось все больше и больше.

А затем она вспомнила про Реджинальда.

— Крик! — воскликнула она, дернувшись как загнанное животное. Внутри, к ее собственному стыду, зажегся неконтролируемый страх.

Мелания была охотником и привыкла сражаться с самыми разными тварями Тьмы. Не было среди них таких, против которых ей было бы страшно выйти. Колдунья всегда знала: достаточно понять, каким способом можно гарантированно уничтожить чудовище, чтобы начать действовать. Делать это стоило без страха и лишних нервов, ведь дрожащая рука и сбивающийся голос способны убить некроманта гораздо быстрее любой нежити.

Но Вечный Крик будто сломал ее. Потому что рядом с его ненормальными, горящими кровавым голодом глазами она ощущала страх. И ничего не могла с собой поделать.

— Где он? Что произош…

В этот момент она увидела на полу балкона черно-красную гору жирного, изменяющего свою структуру мяса. Так после смерти вели себя тела вампиров — постепенно сгнивали прямо на глазах.

Несложно было сложить дважды два: Крик, Элиас и она сама у последнего на руках. А еще пятно в двух метрах от них.

Но как, зажуй их всех Сумерки, это возможно?!

Никто не смог бы убить древнего вампира. А Элиас не стал бы, это чревато огромными проблемами. Это понимала даже она, простая некромантка, далекая от мира детей ночи.

— Тут был еще один вампир? — спросила она тогда, нахмурившись, предположив, что на полу кто-то другой. Не Крик.

Элиас приподнял бровь и снова едва заметно улыбнулся, наматывая на палец прядь волос у ее уха.

— Нет, с чего ты взяла? — переспросил он негромко. А затем чуть лениво взмахнул рукой, и весь балкон занялся черным пламенем. — Тут вообще никого не было, кроме меня и тебя. Это же наш номер, ты забыла?

Некромантка распахнула глаза, с удивлением наблюдая, как крохотные язычки пламени пляшут по полу, охватывают останки вампира, затем облизывают пустые плитки, стирая даже следы шагов, и исчезают, будто их и не было.

Затем Элиас вновь взмахнул рукой, и образовавшийся на полу пепел унесло резким порывом ветра, а странное белесое облачко, взметнувшееся вверх от останков, ринулось к ладони древнего и мгновенно впиталось, бесследно исчезнув.

Мелания только и успела, что охнуть, нервно оглядываясь по сторонам в поисках документа, ради которого чуть не угробила сама себя.

Элиас опустил руку куда-то вниз, а затем в его ладони остался хрустеть драгоценный лист бумаги, исписанный именами и подтвержденный печатями.

— Хвала темным богам! — воскликнула девушка, вырывая ее и снова глядя на балкон, где теперь не было ничего, что напоминало бы о присутствии Крика. — Но как же теперь быть?.. — спросила она шепотом, мельком осматривая территорию отеля и соседние номера. Казалось, что этой ночью вокруг стояла абсолютная тишина, лишь тихая музыка играла в одном из залов первого этажа.

— Теперь нам нужно как можно быстрее убраться отсюда, Мелания, — совершенно спокойно и будто бы никуда не торопясь ответил вампир, все еще тихонько поглаживая ее и глядя с какой-то затаенной нежностью, резавшей сердце некромантки как по живому. Хотелось коснуться его лица, провести ладонью и наговорить тысячу глупостей, за которые она сама себя потом презирала бы. — Никто из древних не должен понять, что здесь произошло. Иначе нам конец.

Мелания широко распахнула глаза и задержала дыхание.

Элиас заметил ее испуг, и уголки его губ дернулись.

— Не бойся. Теперь уже поздно бояться, ты не находишь? — хмыкнул он, кивнув на то место, где еще недавно зияло жирное пятно.

Мелания нахмурилась и выдохнула.

— Тебя тоже могут убить? Скажи, что он напал на тебя и тебе пришлось защищаться. Так ведь можно? Ты же древний.

Элиас покачал головой.

— Я древний, но не бессмертный, — ответил он спокойно и зачем-то прибавил негромко: — Особенно теперь.

Но почти сразу, не давая девушке задуматься над смыслом сказанного, продолжил:

— Если против меня выйдут четверо из шестерки, мне конец. Даже учитывая, что я все еще сильнее каждого из них по отдельности, вряд ли я смогу выстоять даже против двоих одновременно. Против троих — точно нет.

Он прижал ее к себе и мягко коснулся губами ее губ. Настолько щемяще-ласково, словно она была сделана из шархитского бриллианта и могла треснуть от любого неловкого движения.

— Но тебе не стоит об этом беспокоиться. Я со всем разберусь.

Некромантку пронзила холодная дрожь, стоило осознать, в какую передрягу они попали. Если древние узнают о смерти Крика… они действительно могут убить Элиаса.