Сын кровавой луны

Перед глазами вспыхнуло кровавое марево, и девушка потеряла сознание.

Один из старейших детей ночи бесшумно двигался по темному переулку. Он шел не скрываясь, но, скорее всего, никто из тех случайно встреченных людей, кому вздумалось оказаться на этой улице так поздно ночью, не видел его. Вампир умел становиться незаметным. При этом сам он прекрасно различал все, что происходило вокруг. Несмотря на тусклый свет луны, он мог видеть на многие километры впереди. Правда, сейчас этой особенности его организма очень мешали многочисленные человеческие дома.

Дома… Высокие, каменные. Прочные, как скалы. Их стало слишком много в последние годы. Даже самые простые смертные сейчас жили в таких, хотя и не могли позволить себе этого в одиночку и селились там по нескольку семей.

Элиас анх-Рейн не понимал, как это возможно. Стоило представить, что в его небольшом замке живет кто-то еще, кроме него, как вампир начинал злиться. Его и прислуга-то периодически начинала раздражать настолько, что хотелось ее или выпить, или выгнать к демонам Сумерек. И вампир не знал, какое желание преобладало.

Сейчас он неторопливо следовал за худенькой девушкой в облегающем черном платье и был уверен, что она не видит его. Он мог спокойно рассматривать ее стройную фигуру и серебристые волосы, блестящие в лунном свете, как сумеречные розы. Цветы, которые растут на самом дне Сумерек, сверкая и истекая бриллиантовой росой.

Девушка, что шла впереди, чем-то привлекала его, и он сам не мог понять, чем именно. За все те долгие столетия, что он прожил в этом мире, у него было множество женщин. И хотя память вампира услужливо стирала слишком старые воспоминания, чтобы сохранить разум от безумия, Элиас невероятно четко помнил последние два века. И на протяжении этих двухсот лет вампиру совершенно точно не встречалась женщина, которая казалась бы ему столь же необычной, как Мелания Сендел.

Впрочем, остальные годы жизни Элиаса тоже не были утеряны безвозвратно. При необходимости он, как и любой древний, мог погрузиться в события прошлого и силой освежить ту память, которая законсервировалась глубоко внутри его измененного Тьмой мозга.

Но он этого не делал. Даже за те два века, которые он помнил идеально, на его пути попадалось так много красавиц, что все они слились для него в одно сплошное пятно. В приятное развлечение с разным цветом волос, размером груди и бедер, бесконечно меняющимся цветом глаз.

Однако, как ни старался, вампир не мог припомнить, была ли у него девушка, чьи волосы оказались бы почти полностью седыми. В первое время Элиас даже решил, что его привлекло в Мелании именно это. Ощущение некой призрачной красоты, несвойственной девушкам двадцати лет. Эта нестыковка во внешности интриговала вампира. Но потом он понял, что цвет волос не имеет никакого отношения к его интересу, и чем дольше он узнавал эту странную некромантку, тем больше ему хотелось продолжить знакомство.

Нет, он не тешил себя напрасными фантазиями, считая, что в его жизни случилось нечто особенное. Слишком давно с ним не происходило ничего из ряда вон выходящего. И скорее всего, стоит ему получить эту женщину, как его интерес иссякнет сам собой.

Впрочем, хрупкая фигурка таинственной Мелании Сендел, мелькающая впереди в лунном свете, обещала ему хотя бы небольшое развлечение.

Когда девушка повернула за угол, вампир нагнал ее не сразу. А затем замер, еще более тщательно скрываясь в тени.

Напротив Мелании стоял другой вампир. Он хищно улыбался, и даже с такого расстояния в ночной мгле Элиас видел внутри его по-человечески серых радужек блеск кровавого голода.

Другой вампир желал его женщину.

Элиас мгновенно почувствовал внутри вспышку глухого раздражения, несмотря на то, что, как правило, подобное было ему чуждо. В этом плане он не был похож на других высших, которые, перевалив за третью сотню лет, начинали считать себя чуть ли не богами. Каждая мелочь, которая происходила против их воли, молниеносно выводила их из себя.

Элиас презирал детей ночи, которые не умеют держать себя в руках.

Однако не любил он, когда трогают то, что принадлежит ему одному.

И все же древний остановился, спокойно наблюдая за тем, что происходит впереди, всего в паре десятков метров от него. А все потому, что вампир, который явно заинтересовался его женщиной, был ему знаком.

Его звали Шантер Кальвин. Двести пятьдесят три года, принадлежит к клану Jarteigh Dunder, Красного Лезвия. Он прибыл на сегодняшнюю встречу вместе с главой дома — Анджеем анх-Хетвусом, еще одним древним.

И это было не слишком-то хорошо. Ссориться с Анджеем в планы Элиаса не входило.

Впрочем… Сжав кулаки от все сильнее разгоравшейся злости, он решил, что планы всегда можно и поменять.