Сын кровавой луны

У нее была рана на голове.

И да, она снова не приняла антидот.

Бешенство, заполонившее его сознание, смешалось с чудовищным голодом, таким же, какой он испытывал в последний раз, когда чувствовал запах ее крови. Только сейчас все было многократно хуже. Запах крови оказался повсюду.

Насыщенный, пряный, жгущий легкие…

— Простите, господин, — еще ниже склонил голову Шантер и встал на колени.

Элиас больше не видел его глаз. Но он знал, что они все так же наполнены страхом.

Впрочем, один из членов клана Красного Лезвия явно боялся недостаточно…

Элиас осторожно прижал Меланию к себе так, что бесчувственная девушка уронила голову ему на плечо, и повернулся к вампиру.

В ушах древнего стучало. Виски сдавило, по венам тек концентрированный гнев.

Но, сжав зубы, он просто сказал, с трудом управляя голосом, ставшим вдруг чужим:

— Встань.

Шантер поднялся с колен и прямо взглянул в глаза тому, кто был многократно сильнее.

И все же он не боялся…

Уголок губ Элиаса дернулся в ярости.

Шантер был приближенным Анджея, одного из шестерки древних. И явно чувствовал себя неприкосновенным именно по этой причине.

Впрочем, мерзавец был не так уж не прав. Причинить ему вред означало нанести оскорбление самому Jarteigh Dunder, Красному Лезвию.

— Я приношу свои извинения, господин, — проговорил Шантер, не отводя взгляда. — Эта женщина напала на меня. Я защищался. Она сильная некромантка.

— Вот как? — тихо проговорил Элиас, с трудом сдерживая рычание в голосе. Внешне он оставался холоден, как могильная плита. Но каких усилий ему это стоило!

Шантер ничего не замечал.

— Да, господин, — кивнув, сказал высший, почувствовав еще большую уверенность, оттого что его никто не наказывает. — Эта хитрая ведьм… некромантка применила заклятие «создание нежити». Против меня никогда не применяли ничего подобного. И как ни странно, заклятие сработало. Мне едва удалось подавить трансформацию внутри, но колдовство уже затронуло печень, легкие и желудок.

Вампир положил руку на грудь и сморщился. Элиас взглянул внимательнее на его внутренние структуры и действительно заметил, что печень, легкие и желудок больше не подпитываются собственной Тьмой вампира. Без магии они начали разлагаться, как у обычного трупа. В них не поступала кровь, они не перерабатывали ее и не поддерживали организм.

Это означало, что до тех нор, пока его тело не восстановится, он даже не сможет питаться. Желудок не примет пищу.

Элиас чуть повернул голову в сторону, коснувшись взглядом спины некромантки, что повисла на нем так, словно просто спала. Он вдруг почувствовал к слабой девушке невольное уважение. Далеко не каждый некромант сможет достать высшего вампира. Пусть даже это временная и неполная победа.

В этот момент он случайно дотронулся щекой до ее мягких волос и дернулся, сильнее ощутив запах крови. Хотя казалось, что сильнее уже невозможно.

Резко отвернув голову, он вновь посмотрел на Шантера и медленно заговорил:

— Ты привел мою женщину в темный переулок…

Глаза Шантера раскрылись шире. Он явно не ожидал, что его все же постигнет какое-то наказание.

— Ты собирался укусить ее… — еще более спокойным голосом произнес Элиас, но, похоже, несмотря на внешнюю безобидность происходящего, высший вампир начал понимать: вот-вот случится нечто ужасное. Именно поэтому он вдруг замотал головой и поднял ладони в защитном жесте.

— А затем ты ударил ее, — невозмутимо продолжал Элиас.

— Я не хотел, это вышло случайно! — взвизгнул Шантер, и вся его самоуверенность развеялась как пыль.

Он все понял…

— Твое последнее слово, — не обращая внимания на увещевания вампира, негромко произнес древний.

Шантер побелел настолько, что, казалось, вот-вот станет совсем прозрачным.

— Прошу, доложите о моем проступке Красному Лезвию, я понесу наказание от своего главы! — почти прокричал он. — Вы не можете просто… я высший!!!

А в следующий миг дернулся, чтобы исчезнуть в тени.

Вампиры двигаются очень быстро. Высшие вампиры и вовсе неуловимы.

Но не для древних.

Элиас выбросил правую руку вперед с такой скоростью, что движение было незаметно простому глазу. Он схватил хрипящего Шантера за горло, приподнял и немного повернул к себе лицом.

В белую плоть впились острые когти, которые уже так давно просились на волю от ярости, переполнявшей древнего.

— Я услышал твое последнее слово, — спокойно сказал Элиас, глядя в выпученные глаза высшего вампира.

А затем сжал пальцы.

Шея Шантера разорвалась в тот же миг, голова отделилась от тела, а затем и то и другое упало на грязные каменные плиты, стремительно изменяясь. Кровь брызнула из вен и артерий, пачкая переулок. Но Элиас знал, что совсем скоро она вместе с прочими останками вампира превратится в прах, которым, по сути, он и являлся. Уже через несколько десятков минут от тела ничего не останется, и никто из людей не узнает о том, что здесь произошло.

Однако он все же провел ладонью над грязной мясной грудой, призывая Тьму состарить останки мертвеца.