Сын кровавой луны

Некромантка поморщилась. Во-первых, присутствие в ее собственной спальне правоохранителя ей не слишком-то нравилось. А во-вторых, кофе она не то чтобы терпеть не могла, но за напиток не считала. Ее мать это прекрасно знала. А раз она прямо сейчас помогала Ландеру варить для нее эту бурду, значит, у нее опять начались проблемы с памятью.

Болезнь возвращалась.

В это время Ландер протянул ей чашку с таким видом, словно совершил что-то невероятно чудесное и ждал одобрения и похвалы.

Расстраивать гостя, конечно, не хотелось, тем более на его лице и шее то тут, то там виднелись подозрительные синяки и ссадины, будто бедняга недавно попал в какую-то передрягу. Так что некромантке даже стало его немного жаль. Поэтому Мелания взяла протянутый стакан и кисло улыбнулась. Спрыгнула с кровати и побрела на кухню, где мама деловито мыла посуду.

— Доброе утро, Мэл! — воскликнула женщина и подбежала обнимать дочь. — Как ты себя чувствуешь? Господин Винье принес тебя совсем без чувств, но уверил меня, что с тобой все будет в порядке.

Девушка повернула голову к двери, где в проеме стоял охотник, и тот пожал плечами, приподняв руки вверх и губами прошептав:

— Не стоило ей беспокоиться.

Некромантка кивнула и улыбнулась впервые за это утро. Ландер был прав.

— Со мной действительно все хорошо, мам, — проговорила она. — А как ты?

— Ой, да что со мной случится? — махнула рукой женщина. — Голова не болит, спать не хочется. Думаю, я совсем выздоровела. А как тебе кофе?

Мелания опять поморщилась.

— Я не пью кофе, мама, — проговорила она, поставив чашку с дымящимся ароматным напитком, и привычным движением достала с полки обсидиан-чай.

— Да? — Женщина на миг замерла, а затем выдохнула: — Точно. Прости, я, кажется, совсем забыла…

Ее лицо на миг побледнело, словно она поняла что-то. Сердце девушки защемило.

— Не переживай, ничего страшного, — быстро проговорила Мелания, сумеречным зрением удостоверившись, что туман болезни еще совсем слабый, не густой и не темный. Затем насыпала в чашку три ложки черно-зеленого порошка травы и залила кипятком.

Мать посмотрела на получившуюся жижу неприятного цвета и нахмурилась.

— Опять ты пьешь эту гадость! — воскликнула она, будто вновь становясь той самой женщиной, которой была всегда. До той трагедии, что разделила их жизнь надвое. — Обсидиан-чай вызывает бесплодие! — воскликнула она, всплеснув руками. — Только вчера об этом говорили по радиофону!

— Я рада, что ты слушаешь новости, ма, — совершенно серьезно ответила Мелания. Затем, улыбаясь, невозмутимо взяла чашку и села за стол.

— Ты что, правда это пьешь? — присоединился к матери и Ландер, присаживаясь напротив нее за столом. — Мало того что обсидиан-чай ужасно противный, так и впрямь ядовит. Я тоже это слышал. Он убивает репродуктивную систему организма.

— Зато он прекрасно бодрит и почти мгновенно восстанавливает анарель после магической потери, — возразила некромантка, спокойно отхлебнув горьковатый настой.

— А я хочу понянчить внуков! — возмутилась женщина. — Господин Винье, может, вы вразумите эту негодницу! Она совершенно не слушает меня!

— Непременно, госпожа Сендел, — серьезно кивнул охотник и сдвинул густые брови, глядя на Меланию покровительственно-хмуро.

— О, прошу, зовите меня Летицией, — проговорила женщина, приложив руку к груди. — В нашем доме так давно не было мужчин, я уже боялась, что они тут никогда не появятся!

Мелания подняла голову на родительницу и ответила, ничуть не краснея, несмотря на сказанную той бестактность:

— Спасибо, мама, уверена, господин Ландер был счастлив это узнать.

Мать на секунду замерла, чуть покраснела, кажется, поняла свою ошибку и торопливо произнесла:

— Ладно, не буду вам мешать, пойду цветы полью, что ли.

— Ага, — фыркнув, кивнула девушка.

Цветов у них отродясь не было. Не росли они в их доме, и все тут. Тьма, что всегда притягивалась некроманткой с самого детства, вытравливала всю растительность, кроме вьюнков и кактусов. А их мать не слишком-то любила, предпочитая жить вовсе без домашних растений. Хотя все же она надеялась, что однажды можно будет завести какой-нибудь редкий цветок, не опасаясь, что через пару дней он почернеет и погибнет. Но пока что все мечты оставались лишь мечтами.

— Итак, — начала Мелания, впившись острым взглядом в охотника, как только дверь за мамой закрылась. — Какого тощего упивца произошло и что ты делаешь у меня дома?

И Ландер все рассказал. Как нашел ее в переулке, как забрал из рук беловолосого высшего вампира и как тот неожиданно отдал ее. Живую и даже ни разу не укушенную, что поразило опытного охотника до глубины души.

Мелания разом притихла, а щеки ее сами собой заалели. Перед глазами вдруг вспыхнуло до боли яркое воспоминание, которое казалось ей сном. Очередным бредом ее воспаленного, отравленного безумием воображения.

Как она целует вампира…

Его мягкие, сводящие с ума губы, его ладонь, ласково касающаяся ее щеки, широкие плечи, закрывающие собой все вокруг, напряженные мышцы и треск ткани некромобильных кресел.

Неужели это был не сон?