Сын Ветра

Бхимасена включил распознаватель голоса. Произносимые Самсоном цифры тут же высвечивались в вирт-строке формы банковской транзакции. Перевод занял четыре минуты.

— Аванс получен. У вас двадцать семь минут. После этого я уйду в большое тело и буду вне доступа…

Случилось чудо: гематр замялся.

— Буду вне доступа некоторое время. Не беспокойтесь, мы успеем. Итак, одиннадцать дней назад некое официальное лицо с Ларгитаса предложило мне принять участие в научном эксперименте на планете Шадруван. Оплату и условия я счёл приемлемыми. По условиям эксперимента я должен был высадиться на Шадруване и в присутствии ларгитасских специалистов, а также при включённой записывающей аппаратуре, выкурить самокрутку из местной травы. Ларгитасцы называют эту траву «пу́танкой».

— Выкурить самокрутку? — Бхимасена не сумел сдержать удивления. — Только и всего?!

— Совершенно верно. Затем я должен был подробно описать свои ощущения. Эксперимент прошёл семь дней назад, в ларгитасском исследовательском центре на планете Шадруван, с 17:02 до 17:20 по общегалактическому времени. Я закурил выданную мне самокрутку. Вкус — сладковато-терпкий, смолистый. Раздражает горло. Я закашлялся. Эффект от курения — смещение реакций на раздражители. Звук трансформируется в свет и цвет, зрительные ощущения — в обонятельные, вкусовые — в тактильные. Никакой системы в этих переходах я вычленить не смог. Ощущения непривычные. Немного пугающие, но последнее — это моё специфическое личное восприятие с вероятностью семьдесят четыре и три десятых процента.

Самсон умолк. Бхимасена сидел перед устройством гиперсвязи как на иголках.

— Через пять секунд курения «пу́танки» у меня произошёл спонтанный выход в волну. В большое тело.

— Вы знаете, почему это случилось?

— С вероятностью девяносто три и одна десятая процента могу утверждать, что это был ответ моего организма на действие «пу́танки». Моя антическая сущность восприняла смещение реакций на раздражители как угрозу, а на угрозы все антисы реагируют одинаково. Предупреждая ваш следующий вопрос: не важно, что я думал по этому поводу, боялся или нет, считал ли путаницу ощущений угрозой. Мои тела́, малое и большое, всё решили за меня. Тем не менее, я контролировал процесс перехода. Я ушёл в волну тихо, без «горячего старта».

Пауза.

— В большом теле я сразу оказался в галлюцинаторном комплексе. Переход в обычную физическую реальность был…

Самсон запнулся во второй раз.

— Был крайне затруднён. Если точнее, был затруднён на восемьдесят девять процентов. Я никогда раньше не испытывал подобных затруднений.

Впервые в голосе гематра появился намёк на эмоции. Он взволнован, отметил Бхимасена. Он что, действительно взволнован? Что же могло так взволновать гематрийского антиса?! Только ли трудности выхода из-под шелухи в физическую Ойкумену?

— В галлюцинаторном комплексе я находился в пустыне. Барханы, серо-жёлтый песок. Никакой растительности. Смещение восприятия осталось, но позже я восстановил адекватную картину. Адекватную на семьдесят семь процентов. Духота. Теснота. Давление. Голод. Мутный воздух, бедный кислородом. За спиной муть редела, впереди — сгущалась. Я чувствовал опасность.

Речь Самсона все меньше напоминала обычную речь гематра.

— Я пошёл в сторону сгущения мути. Мне стало интересно: что там? По моим ощущениям я шёл минут пять, не больше. Позже выяснилось: я пробыл в аномальной зоне шестнадцать минут. Муть сгущалась, видимость падала. Усиливались давление и духота. В итоге я повернул обратно. Миновал точку выхода в аномальную зону, продолжил идти. Давление и чувство опасности ослабли. Вернулась былая лёгкость переключения реальностей. Я сориентировался в физическом космосе и вернулся в малое тело — на Элул, домой. Позже со мной связался заказчик эксперимента. У вас ещё есть ко мне вопросы? В вашем распоряжении осталось семь минут тридцать секунд.

Вопросы теснились в голове Бхимасены, толкались локтями, рвались наружу. Генерал спросил о том, что казалось ему сейчас наиболее важным:

— Вы никого там не встретили? В аномальной зоне?

— Нет. Но я не могу дать гарантии, что там никого не было.

— Что у вас спрашивал заказчик эксперимента? Я имею в виду, спрашивал ли он о чем-то таком, о чем не спросил я?

— Он хотел выяснить, можно ли пройти вглубь аномальной зоны. Пройти дальше, чем это сделал я. И возьмусь ли я за такую экспедицию. Я отказался.

— И как вы считаете: пройти можно?

— У меня недостаточно информации для точного ответа.

— У вас есть предположения насчет того, что это за зона?

— Вас устроят предположения с достоверностью ниже пятидесяти процентов?

— Да!