Сын Ветра

Он сам не знал, как это получилось. Большое тело, малое, большое, сплющенное до малого — как ни назови, а у его нынешнего тела имелись свои резоны и свои инстинкты. Копыто угодило стражнику ниже пояса. Кафтан на кольчужной подкладке спас хозяина от горькой участи евнуха, но последствия удара были самыми печальными, хотя и выглядели комично. Стражник хрюкнул. Лицо его налилось синеватым багрянцем, усы встопорщились каждым волосом. Бережно взявшись двумя руками за пострадавшее место, он присел на корточки и заплакал. Рыдания исторгались непроизвольно, вряд ли несчастный понимал, что делает. Слёзы лились градом, текли по щекам; ноги подгибались, стражник хотел упасть вперёд, на колени, и не мог.

— Извините, — растерянно произнёс кавалер Сандерсон. — Я не хотел…

Он присел рядом со стражником:

— Позвольте, я помогу. Хоть боль сниму…

Что-то дважды ударило его в голову. Сотрясение, отстранённо подумал Гюнтер, чувствуя, как трапезная плывёт перед глазами, вертится волчком. У сына сотрясение, почему отцу должно повезти больше? Спать, мне надо спать… Спать тебе, благим матом завопил Гюнтер-невротик. Рехнулся?! Вечным сном отоспишься, идиот! Сейчас как дам по рогам…

Да, отметил Гюнтер-медик. Да, по рогам.

Его спасли рога — и благословенная идея присесть на корточки. Иначе ножи Белых Ос вонзились бы ему в затылок и шею. Нападение на стражника в присутствии владыки было классифицировано Осами единственно верным способом, и меры были приняты без промедления. Срикошетив от монументальных, выгнутых крутой дугой, широких у основания рогов, ножи стаей хищных птиц разлетелись по трапезной — разбили окно, вонзились в стены, распороли щёку громиле, стоявшему у дверей. Один нож едва не угодил в доктора ван Фрассен. Женщину спас джинн — не глядя, Артур протянул руку и поймал стальную птицу на лету.

В пальцах аль-ма́рида нож потёк зимней сосулькой на солнцепёке. Набрав полную горсть расплава — яркого, пышущего жаром, цвета артериальной крови с яичным желтком — Артур Зоммерфельд стряхнул жидкую сталь прочь, за́ спину, избавляясь от назойливой докуки.

Шах завизжал. Брызги угодили ему в лицо.

Контрапункт

Чёрные тюльпаны, или Драка на про́водах

«Антисы-шмантисы! Вот ты их когда-нибудь видел, антисов? И я не видел. А в новостях тебе что хочешь покажут. Тетку с тремя ногами, честного банкира… Дурят нашего брата! А зачем? Дураками командовать легче. Хренушки, нас на балду не возьмёшь! Нет никаких антисов, нет и не было…»

Монолог бродяги с Хиззаца, адресованный фонарному столбу и зафиксированный камерой наблюдения над полицейским участком

Дом — это лунка. Камни — это семена.

Амбар — дом для захваченных камней.

Тичаона Мароле, старший диспетчер киттянского космопорта «Энайола», играл в оваре с искусственным интеллектом Батуккой. Смена выпала — не бей лежачего, а в ближайший час — так и вовсе голяк. При всей курортной загруженности в прилётах-вылетах образовалась пауза, приятная для Мароле во всех смыслах.

Два ряда лунок на доске.

— Твой ход, придурок!

— Хожу, начальник!

Лексику искусственного интеллекта Мароле программировал сам, под настроение. И голос выбрал что надо: противный, заискивающий козлетон. У такого выигрывать слаще. Правда, с выигрышами не складывалось — за полчаса диспетчер проиграл три партии вчистую. Сейчас перед ним стояла дилемма: то ли сменить интеллекту голос и лексикон на более подходящие к моменту, то ли понизить уровень сообразительности Батукки до тридцати двух, нет, лучше до двадцати восьми процентов от среднего значения.

Махнув рукой на перемены, Мароле полез в настройки. Так, окончание партии. «При захвате одним игроком больше половины всех зёрен…» Сохранить. «Сразу после опустошения всех лунок одного из игроков…» Удалить. «Когда игроку необходимо сделать ход, но ходить нечем…» Сохранить. «При цикличных повторах позиций…» Сохранить.

Применить? Да.

Виртуальная доска? Да.

— Давай, ходи, не тяни резину!

— Внимание! Зафиксирован выход из гипера вне графика полётов!

— Что? Батукка, ты рехнулся?

— Повторяю! Зафиксирован выход из гипера вне графика полётов! Пояс астероидов между Н’голой и Амбвенде…

— Увеличение!

— Даю увеличение…

От заискивающего козлетона не осталось и следа. Голос Батукки — тяжелый командный бас — гремел ровно и мощно. Виртуальная доска схлопнулась, чёрная бездна сожрала дома, амбары, камни. Мароле втайне порадовался — форс-мажор спас диспетчера от проигрыша четвёртой партии подряд. Радость была недолгой. Что, чёрт возьми, происходит?!