Сыщик Вийт и его невероятные расследования

На столах вдоль стены слева, тщательно пронумерованное и подписанное лежало старинное оружие. Не будь табличек, Вийт никогда бы не понял, что перед ним аркебузы, пищали, танегасимы, зембуреки, мушкетоны, петринали, кулеврины, фузеи. Там же находилось что-то вроде длинной, потемневшей от времени трубки из бамбука. С одного конца торчал фитиль, с другого виднелось отверстие, наверное, дуло. Всё это крепилось к копью восточного вида. И вот эта конструкция была обильно полита белой краской, современной белой строительной краской.

– Вы только посмотрите! – причитал Давид Израилевич. – Нет, вы посмотрите! Самая большая ценность завтрашних торгов! Этому копью яростного огня пятьсот лет! Его сделали в империи Юань и использовали во время восстания Красных повязок! Уж не знаю, на чьей стороне – монголов или взбунтовавшихся китайцев. У хозяина есть сведения, что из этого конкретного копья произвели два выстрела! И копьё не разорвало! Обычно их хватало только на один раз! Какая работа! Ах, какая работа!

– В трубку засыпали смесевой порох, – проговорил один из клерков, – а затем мелкие камни. Оказавшись в нескольких шагах от противника, воин производил выстрел, а в дальнейшем сражался уже копьём.

– Пропало что-нибудь? – спросил Вийт, оглядываясь.

– Нет, мы проверили, всё на месте! – покачал головой Шнаппер. – Единственное, что сделали эти нехорошие люди, – вылили краску на огненное копьё! А торги уже завтра! Да, завтра! Этот предмет мог уйти за три или даже четыре тысячи! Четыре! Это же такая редкость! Ах, какая работа, какая работа! И сколько восторженных писем от экспертов! И документы о владении, тянущиеся до 1381 года! На самом натуральном китайском языке! Заверенные личной печатью наместника Чжили! Что, что я скажу хозяину!..

– Какой в этом смысл? – проговорил Вийт. Он приседал на корточки вокруг стола то тут, то там, разглядывая копьё с разных сторон. – Проникнуть в аукционный дом лишь для того, чтобы облить краской копьё, пусть и очень дорогое! Зачем! Для чего! – детектив сделал стремительный шаг к Шнапперу, и тот невольно отшатнулся. – Вы, конечно, не знаете, как преступник проник внутрь и как вышел…

– Пойдёмте! – воскликнул Давид Израилевич, устремляясь в дальний конец залы. – Пойдёмте! Такой наглости я ещё не видел! А вы не слышали! В начале девятого утра, когда все служащие уже были на месте, эти негодяи прицепили верёвкой решётку на окне к своему паромобилю и выдернули эту решётку, как какой-нибудь платок из кармана! Швейцар засвистел, но где полиция, когда она так нужна!.. – вся группа подошла к чему-то, что выглядело, как ремонтируемая стена – в свежей краске, обвешанная тряпками. – Вот, полюбуйтесь!

Парочка молодых людей прытко подхватила стену и оттащила её в сторону. Оказалось, что это был просто деревянный щит. За ним открылось выбитое окно. Весь пол под ним был усыпан осколками стекла. В залу хлынули потоки солнечного света. На пришедших дохнуло воздухом с улицы.

Вийт подскочил и высунулся наружу. Парочка прохожих замедлила шаг, уставившись на странного молодого человека, вдруг показавшегося в окне.

– Версию о помешанном придётся отбросить, – проговорил Вийт, в свою очередь тоже разглядывая прохожих. Потом кивнул им и резко развернулся лицом к галерее. – Сходят с ума в одиночку, а этих было трое…

– Да, трое… – растерянно пробормотал Шнаппер. – Как вы узнали?

– Следы, уважаемый Давид Израилевич, следы! – бросил Вийт. – Не отвлекайтесь!

– Да… – заговорил хозяин аукционного дома, стараясь собраться с мыслями. – Да… Их было трое… Да! Трое! Трое рабочих. Обычных рабочих, ничего особенного.

– Скорее отставных военных, – пожал плечами Вийт. – Не рядовые и не офицеры… – он почесал нос, но тут же вскинул голову: – Унтер-офицеры!

– Но… – растерянный Давид Израилевич оглянулся на своих клерков. – Но одежда была как у рабочих. И сами они были какие-то… Ну, рабочие! Лет под сорок, со щетиной, с грязью на лицах и руках…

– Да, да, – нетерпеливо вскричал Вийт. – Не отвлекайтесь! Говорите!

– Да… Мои люди сбежались за одну минуту, но эти так сказать господа успели разбить окно, вскочить внутрь, вылить принесённую с собой краску и исчезнуть на экипаже! Моня стрелял в их паромобиль… – хозяин аукционного дома оглянулся на одного из клерков, по-видимому, Моню, и добавил, понизив голос: – Я думаю, он промахнулся…

– Давид Израилевич! – возмутился юноша.

– Да, Моня, я знаю, ты промахнулся! – настойчиво повторил Шнаппер. – Ничего, ничего, в следующий раз попадёшь!

– Я вот подумал… – проговорил ещё один молодой человек в мундире клерка. – А нужно ли было преступникам именно огненное копьё? Может, оно просто подвернулось им под руку? Случайно?..