Сыщик Вийт и его невероятные расследования

– Конечно, – легко согласился Фирс. – Только давайте сначала освободим Вийта…

Больничный привратник осторожно постучал в дверь.

Внутри зашуршало, засопело, закопошилось. Потом раздался стук башмаков по паркету – поспешный и суетливый. Воцарилась тишина.

– Войдите! – донёсся голос сыскного надзирателя.

Дворецкий открыл дверь и объявил:

– Ваше высокоблагородие, к вам ваш слуга и свидетельница по одному из расследований.

– Просите! – отозвался детектив.

Мужчина склонил голову и посторонился, пропуская в палату Фирса и мадемуазель Понмаре.

Да, в палату, ибо именно так в больнице Святого Лазаря именовали эту предназначенную для особых пациентов великолепную залу, заставленную вычурной мебелью, расцвеченную восхитительными картинами, украшенную изысканным хрусталём и прекрасными гипсовыми статуями. Обстановку неожиданным способом дополнял прислонённый к стене педальный конь Макмиллана.

Сыскной надзиратель был не один. У широченного окна стоял тоненький студент-политехник в надвинутой на лоб фуражке. Смазливое лицо юноши пошло красными пятнами. Сам он всё время отводил в сторону глаза и зачем-то ощупывал шейную пуговку на мундире.

– Вместо одного ответа сразу два! – восхитился шофёр. И развернулся, чтобы уйти. – Не будем вам мешать!

Уйти не удалось. Фирс натолкнулся на остолбеневшую мадемуазель Понмаре. Барышня смотрела на студента удивлённым, несколько растерянным взглядом.

– Позвольте вас представить! – неунывающим голосом воскликнул Вийт. – Мадемуазель Понмаре из Музея раскопок и находок, свидетельница по делу о спрятанном молотке. Насколько я понял, пришла проведать Фирса.

Все посмотрели на Франсуазу, и та нашла в себе силы скомкано присесть в неглубоком книксене.

– Ветрана Петровна Мйончинская, дочь графа Мйончинского, свидетельница по делу о глотающей камни змее, – продолжал Вийт, наслаждаясь эффектом от своих слов. – А вот она пришла проведать меня! Не обращайте внимание на мужское платье Ветраны Петровны – это единственный способ для графской дочери в одиночку выйти в город.

– Une femme![103] – с облегчением воскликнула Франсуаза. – Mon dieu![104]

– Весьма рада нашему знакомству! – вежливо произнесла Ветрана Петровна, также попытавшись сделать книксен, но незамедлительно осознав, что в мужской одежде это вряд ли уместно.

– Больше никто тебя не проведал? – спросил Фирс ехидно. – Посетительниц ровно одна?

– Сбежим сразу или сначала попробуем местный обед? – деловито спросил Вийт, игнорируя помощника. – Сегодня обещали куропаток с апельсинами. А вечером я надеюсь заполучить самый настоящий средневековый органиструм. Это что-то вроде лиры с клавишами. Будет очень интересно!..

Тут в коридоре послышались шум и топот. Звуки стремительно приближались. Фирс и мадемуазель Понмаре переглянулись.

– Это за нами? – с нотками растерянности в голосе спросила Франсуаза. – Chasse?[105]

– За вами погоня? – немедленно заинтересовалась Ветрана Петровна.

Дверь отворилась. В палату вскочил, на ходу застёгивая белый халат, доктор. Взгляд у него был ошалевший. Врач посмотрел на Вийта пустыми глазами и выбежал.

– Похоже, нет, – пробормотала мадемуазель Понмаре.

Вийт весь подобрался. Фирс на всякий случай встал чуть впереди хозяина.

Дверь вновь отворилась – теперь чинно и медленно. Обе створки.

– Их высокопревосходительство природный князь Лодимирский и сопровождающие лица! – объявил больничный привратник, стараясь, чтобы его голос звучал величественно.

В палату вошёл высокий сухопарый мужчина с седыми усами и сабельным шрамом во всю щеку. Следом потянулась целая делегация: адъютанты, писари, чиновники. Были там и обер-полицмейстер, и главный врач Святого Лазаря, и вездесущий Стах, уже весь красный, задыхающийся, потный, беспрерывно вытирающий платком шею.

Фирс немедленно отступил в сторону и согнулся в поклоне. Мадемуазель Понмаре замерла в глубоком реверансе. Студент несколько растерялся, но быстро сообразил, что ему лучше повторить движение истопника, чем барышни. Надо было бы ещё сорвать с головы фуражку, но на это юноша решиться никак не мог.

Вийт же заулыбался во весь рот, подскочил к князю и крепко обнял его, прижавшись щекой к щеке.

– Мне доложили, что ты ранен, сын, – пробормотал мужчина. – Ничего серьёзного?

– Ничего, – ответствовал Вийт. – Чтобы ты не волновался, я час назад послал тебе телеграмму.

– Наверное, я её получил, – кивнул князь. – Прочту, когда вернусь. А теперь, извини, дела…

И их высокопревосходительство вышел из палаты. За ним, естественно, потянулись и все остальные. Припоздавший глава попечительского совета лекарни как раз подбегал к палате и едва не столкнулся с князем нос к носу.

Сыщик Вийт и дело о завещании богача,

или Глава 8, в которой в подвале респектабельного банка, среди хранилищ несметных богатств и ужасающих тайн, в тишине и покое произошло нечто, чему нет и не может быть объяснений