Тадж-Махал

Все, после ухода мужей, тут же разошлись, в коридоре остались только Лера с Надей. Двери в их комнаты были открыты. Лера посмотрела в свою комнату, там творилось что-то ужасное: белье из чемоданов было разбросано по всей комнате. Она перевела взгляд на Надину комнату. Там было не лучше: вывернутые шкафы, разбросанная одежда по стульям, на рожке люстры, покачиваясь, висел галстук. Из детской кроватки, припав лицом к сетке, удивленно таращила глазенки на весь этот кавардак Надина дочка.

– На войне как на войне! – пожала плечами Надя. – Привыкнешь.

– Вы где кашне взяли? – вдруг спросила она.

– Это новое белое посудное полотенце. А у вас?

– Белая майка!

Женщины посмотрели друг на друга и прыснули от смеха.

Вот и наступил долгожданный апрель. Это месяц родов, которые должны вот-вот начаться. Было страшно от неведанного: как всё это пройдёт и как должно начаться? Говорить про это, было не принято, а врачи по этому поводу успокаивали: «Никто ещё не остался пожизненно беременным. Как рожать? Сами и узнаете!». И только уже рожавшие соседки наставляли Леру.

Третий день живот болел так, что невозможно было спать ночами. Всю ночь Лера бегала каждые тридцать минут в туалет, не решаясь будить мужа. В пять утра, встав на колени перед диваном, чтобы живот не давил на низ, она тронула за плечо мужа.

– Юра, – улыбнулась она, – кажется рожать пора. Больно очень.

Муж открыл глаза и посмотрел на неё.

– Раз улыбаешься, значит, ещё можешь терпеть, – сказал он, перевернулся на другой бок и заснул.

В семь утра, не добудившись мужа, Лера с трудом вышла в коридор и стала надевать сапоги. Из своей комнаты выскочила Надя.

– Ты чего такая? Началось?

Лера кивнула головой.

– А твой где? Почему в больницу не ведёт?

– Спит ещё.

Сдёрнув полотенце с плеча, Надя влетела в комнату Леры и шлёпнула по одеялу Юру:

– Чего лежишь?! Жена рожает, а он дрыхнет!

Юра подскочил на диване:

– Так она улыбается! Я думал просто так…

В офицерской столовой было шумно. Мария с подносом подошла к столу, где сидел Лесков.

– Говорят, твоя в роддоме, значит, ты нынче холостой? – ставя перед ним тарелку с едой, спросила она. И не дожидаясь ответа, продолжила: – Мой в Моздок улетел в командировку. Я тоже холостячка. Придёшь?

– Приду, – глядя ей в глаза, игриво сказал Юрий.

– Так я буду ждать тебя в 10 вечера.

Вечер наступил быстро. На небе зажглись первые звёзды. Лесков шёл по деревне, где когда-то снимал у бабы Лены комнату. Подойдя к одноэтажному домику, наполовину скрытому за деревьями, Юра оглянулся по сторонам и открыл калитку. В доме горело одно окно, но на веранде света не было. Он почувствовал, как кто-то положил ему руку на плечо.

– Пришёл, коханый мой?

– Маша!

Мария прильнула к его груди и поцеловала долгим и страстным поцелуем.

– Соседи могут увидеть, – сказал Юра, оглянувшись.

– Пойдем в дом. Завтра на службу от меня уйдешь, здесь ближе.

Валерию с Юрой встречали все соседи. Юра занёс в комнату маленький белый свёрток, обвязанный голубой лентой.

– Поздравляем!

– Поздравляем с сыном!

– Спасибо, – улыбалась Лера.

Женщины кинулись развязывать свёрток.

– Через неделю и у меня Надюшка родит сына, – улыбался Николай, обнимая свою жену, – так что вам тут скучать не придётся.

– Дочь у нас будет! – сказала Надя.

– Сын! Я лучше знаю! Дочь уже есть!

В открытую дверь комнаты Лесковых вплыла Ольга Николаевна.

– Ну, и что у нас за новый жилец? – спросила она, подходя к дивану, на котором лежал белый сверток.

Валерия насторожилась. Посмотрев на ребёнка, хмыкнув и передёрнув плечами, соседка молча вышла из комнаты.

– Вот зараза! Как будто её звали сюда! – тихо сказала Нина.

– Не по себе как-то стало, – призналась Лера.

– Не бери в голову! – улыбнулся Юра.

– Правильно! – хлопнула в ладоши Надежда. – Все на кухню! Там праздничный обед в честь новорожденного приготовили! А как назовёте мужчину?

– Александром, – сказала Лера.

Две молодые мамы гуляли по городку. У одной была голубая коляска, у другой – красная. Их апрельские ребятишки немного подросли, им было уже по три месяца.

– Что-то со мной происходит, – сказала Лера. – Молоко пропало, малыша кормить нечем. Помнишь, месяц назад я тебе говорила, что сильно болят глаза. Боли в руках и ногах так и не прошли. Болят так, что трудно ходить, утром Саньку не могу вытащить из кроватки, боюсь уронить.

– Ты у врача была? – спросила Надя.

– Была. Смотрели окулист, терапевт, гинеколог, невропатолог. Анализы все хорошие. Сказали, что я абсолютно здорова.

– Что-нибудь назначили?

– Попить траву пустырника и не нервничать. Да я и так не нервничаю, а мне становится всё хуже и хуже.

– Сходи ещё раз к врачу.

– Сегодня была. Опять ничего не нашли.

Лера с трудом шла по коридору, переваливаясь с одной ноги на другую как утка. Из своей комнаты вышла Ольга Николаевна.

– Лера, вы плохо себя чувствуйте? У вас болят ноги? – с ухмылкой спросила она.

– Я хорошо себя чувствую, и у меня ничего не болит, Ольга Николаевна, – сказала Лера и закрыла перед носом соседки свою дверь.

Юра читал газету, лежа на диване.

– Юра, надо послать маме телеграмму, чтобы приехала.

– Зачем? – спросил он, не отрываясь от газеты.