Таящийся ужас 3

Он прошел на кухню и отсутствовал несколько минут. Когда он вернулся, в руках у него была наполненная до краев бутылочка с молоком.

— Я приготовил двойную дозу, — объявил он. — Восемь унций — так, на всякий случай.

— Альберт! Ты с ума сошел! Тебе что, неизвестно, что перекормить младенца так же плохо, как и недокормить?

— Мейбл, но не обязательно давать ей все. Можешь остановиться, когда захочешь. Ну давай, — сказал он, становясь рядом. — Дай ей есть.

Миссис Тейлор стала щекотать соской верхнюю губу младенца. Крохотный ротик мгновенно, как ловушка, захлопнулся вокруг резинового соска, и в комнате воцарилась тишина. Все тело ребенка расслабилось, едва он начал сосать, и по его лицу разлилось выражение безмерного блаженства.

— Ну вот видишь, Мейбл! Что я тебе говорил?

Женщина ничего не ответила.

— Она просто изголодалась, вот и все. Посмотри только, как она сосет.

Миссис Тейлор поглядывала на уровень молока в бутылочке. Он быстро понижался, и совсем скоро три или четыре унции из восьми бесследно исчезли.

— Ну вот. — сказала она. — Хватит.

— Но, Мейбл, ты не можешь сейчас отнять ее.

— Да, дорогой, я должна.

— Да брось ты. Пусть выпьет все до конца, а ты не волнуйся.

— Но, Альберт…

— Она изголодалась, ты разве не видишь? Ну давай, моя красавица. Ты прикончишь эту бутылочку.

— Не нравится мне это, Альберт, — промолвила жена, но бутылочку все же отнимать не стала.

— Мейбл, она просто наверстывает упущенное, вот и все.

Через пять минут бутылочка опустела: Миссис Тейлор медленно извлекла соску, и на сей раз ребенок не выказал никакого протеста, не издал ни звука. Он мирно лежал на коленях матери, глазенки блестели от удовлетворения, рот был полуоткрыт, губы в молоке.

Двенадцать полных унций, Мейбл! — сказал Альберт Тейлор. — В три раза больше нормы! Это просто поразительно!

Женщина внимательно смотрела на дитя. В этот момент прежнее встревоженное выражение со сжатыми губами испуганной матери стало постепенно возвращаться на ее лицо.

— Что это с тобой

случилось? — спросил Альберт. — Это встревожило тебя, да? Но нельзя же рассчитывать на то, что она войдет в норму на каких-то четырех паршивых унциях. Так что не глупи.

— Альберт, подойди-ка сюда.

— Что?

— Я сказала, подойди сюда.

Он подошел и встал рядом с ней.

— Посмотри повнимательнее и скажи, ты не замечаешь никакой разницы?

Он присмотрелся к ребенку.

— Мне кажется, Мейбл, что она покрупнела, если ты это имеешь в виду. Покрупнела и потолстела.

— Возьми ее, — приказала жена. — Иди, подними её.

Он протянул руки и поднял ребенка с материнских коленей.

Боже мой! — воскликнул он. — Да она весит целую тонну.

— Вот именно.

Но разве это не чудесно! — воскликнул он, просияв. — Готов биться об заклад, что она уже сейчас пришла в полную норму!

— Это-то меня и пугает, Альберт. Слишком быстро.

— Глупости говоришь, женщина.

— И все из-за этого твоего мерзкого молочка, — проговорила миссис Тейлор. — Ненавижу его.

— В маточном молочке нет ничего мерзкого, — с оттенком возмущения ответил муж.

— Альберт, не будь дураком! Ты что, считаешь, что это нормально, когда ребенок с такой скоростью набирает вес?

— На тебя не угодишь! — воскликнул он. — Ты цепенеешь от страха, когда она худеет, а сейчас, когда она стала набирать вес, тебя охватил ужас! Что с тобой, Мейбл?

Женщина с ребенком на руках встала с кресла и направилась в сторону двери.

— Единственное, что я могу сказать, — промолвила она, — это то, что мне повезло, что я нахожусь здесь и могу проследить, чтобы ты больше не давал ей его, вот и все.

Она вышла, и через открытую дверь Альберту было видно, как она пересекла холл, подошла к нижней ступеньке лестницы и стала подниматься. На третьей или четвертой ступеньке она внезапно остановилась и так простояла несколько секунд, словно что-то припоминая, затем повернулась, довольно быстро спустилась и снова вошла в комнату.

— Альберт, — сказала она.

— Да?

— Я полагаю, в той последней бутылочке, что мы дали ей только что, не было ни капли твоего маточного молочка?

— Не понимаю, с чего бы тебе так полагать, Мейбл.

— Альберт!

— Что случилось? — спросил он мягким, невинным тоном.

— Как ты посмел! — прокричала женщина.

На крупном бородатом лице Альберта Тейлора появилось страдальческое, озадаченное выражение.

— Я полагаю, тебе бы надо радоваться; что она получила новую большую дозу этого вещества. Лично я радуюсь этому. Это действительно большая доза, Мейбл, поверь мне.

Женщина стояла в дверном проеме, сжимая в руках спящего младенца и уставившись на мужа громадными глазами. Она стояла очень прямо, тело буквально застыло от гнева, лицо бледное, а губы сжаты плотнее, чем обычно.

— Попомни мои слова, — продолжал Альберт, — я готов побиться об заклад, что очень скоро мы получим первый приз на любом конкурсе младенцев, который будет проходить по всей стране. Эй, а почему бы тебе не взвесить ее и не посмотреть, какой будет результат? Хочешь, Мейбл, я схожу за весами и мы определим, на сколько она тянет?

Женщина прошла прямо к большому столу в центре комнаты, положила на него ребенка и стала быстро распеленывать.