Тайна Богоматери. Истоки и история почитания Приснодевы Марии в первом тысячелетии

Радуйтесь, Овечьи врата, священнейший удел Божией Матери! Радуйтесь, Овечьи врата, пристанище прародителей Царицы! Радуйтесь, Овечьи врата, в древности загон для овец Иоакима[1246]

, а ныне Церковь словесного стада Христова, подобие [Церкви] Небесной. [Радуйтесь], в древности раз в году принимавшие ангела Божия, который возмущал воду и только одного [больного] укреплял и исцелял от одержащей его болезни (Ин. 5:2–6), а ныне вмещающие множество небесных сил, воспевающих с нами Богоматерь — бездну чудес, источник всемирного исцеления. Радуйся, Мария, принявшая не ангела-служителя, но Ангела Великого Совета (Ис. 9:6), Который как благодатный дождь бесшумно сошел на руно (Пс. 71:6)[1247]

и все [наше] недуговавшее и к тлению склонившееся естество восстановил к здравию, свободному от болезней, и к жизни нестареющей. Силой [этого ангела] лежавший в Тебе расслабленный стал скакать подобно оленю (Ин. 5:8–9). Радуйтесь, честные Овечьи врата, да умножится в вас благодать! Радуйся, Мария, сладчайшая дочь Анны! Любовь вновь влечет меня к Тебе[1248]

.

И далее проповедник делает то, на что не отваживались его предшественники, создававшие проповеди в честь Богородицы в прежние века: он описывает внешний вид Девы Марии. В IV веке блаженный Августин настаивал на том, что мы не знаем ничего о внешности Девы Марии и поэтому можем, не погрешая против веры, сказать: «Возможно, у Нее была такая внешность и, возможно, не была»[1249]

. В VIII веке Иоанн Дамаскин рассказывает своим слушателям, как выглядела Пресвятая Дева:

Как изображу я Твою величавую поступь? Как одеяние? Как исполненное приязни лицо? [У Тебя] старчески умудренный ум в младенческом теле. Одежда [у Тебя] скромная, избегающая роскоши и неги; поступь величавая, спокойная и чуждая вялости. Нрав строгий, но соединенный с радушием, неприступный для мужчин; свидетелем тому страх, пробудившийся при нежданном приветствии ангела; с родителями [Ты] тиха и покорна, слова [Твои] кроткие, исходящие из незлобливой души. Что же иное [можно заключить], как не то, что Ты — достойное Жилище Бога? По достоинству ублажают Тебя все роды как избранную славу человечества. Ты — хвала священников, опора царей, упование христиан, многоплодный побег девства, ибо посредством Тебя повсюду распространилась его красота[1250].

Будучи пламенным защитником иконопочитания, Иоанн Дамаскин, несомненно, имел перед глазами многочисленные иконы Богородицы. Рассказать о Ее внешнем виде было для него особенно важно, потому что на его глазах прекрасные иконописные образы Богоматери, включая иконы, фрески и мозаики, безжалостно уничтожались иконоборцами. Эти иконописные образы, как мы говорили выше[1251], не претендуя на портретное сходство, вобрали в себя представления Церкви о том, как выглядела Дева Мария. И если в IV веке, судя по замечаниям блаженного Августина, богородичный иконографический канон еще в полной мере не устоялся, то к VIII веку он был полностью сформирован. И на иконах этого и последующего времени Она изображается именно такой, какой Ее описал Иоанн Дамаскин.