Тайна Богоматери. Истоки и история почитания Приснодевы Марии в первом тысячелетии

Обратим внимание на выражение «как бы на облаке». Оно показывает, что Иоанн Дамаскин не склонен буквально толковать апокрифический рассказ о том, как апостолы были доставлены на облаках к одру Богоматери, а умершие специально для прощания с Нею были воскрешены. Скорее, он склонен понимать этот рассказ метафорически — как указание на духовное значение события, при котором присутствовали ангелы, апостолы и умершие, подобно тому, как, по учению Церкви, все они присутствуют при совершении Евхаристии.

В Первом Слове на Успение Иоанн Дамаскин не говорит о телесном вознесении Богородицы на небо. Речь у него идет о том, что к Богу вознеслась Ее душа. В то же время он подчеркивает, что тело Богородицы ненадолго осталось на земле и избежало тления:

О, как священную душу, отделяющуюся от богоприемной скинии, принимает собственными руками Творец всего [мира]… Посему какое же имя дадим Таинству, совершившемуся над Тобой? Смерть? Но, если и отдаляется по законам естества Твоя священнейшая и блаженная душа от преславного и непорочного Твоего тела, и [само] тело предается законному погребению, то оно все же не остается в области смерти и не разрушается тлением — у Той, у Которой после рождения девство пребыло нерушимым, и тело по преставлении сохранилось невредимым; и [ныне] оно переходит к лучшей и Божественной жизни, которая уже не пресекается смертью, но пребывает в бесконечные веки веков… Твою душу, радуясь, принимает небо, Тебя встречают [ангельские] силы со священными гимнами и с блистающими лампадами светлого торжества…[1265]

Говоря о том, что Богородица «пространнее небес», проповедник отмечает: «Не размерами тела стала Она просторнее неба, — действительно, как тело величиной в три локтя, да еще все время усыхающее, сможет соперничать по ширине и длине с небом? — но благодатью Она превзошла меру всякой высоты и ширины, ибо Божественное превыше сравнения»[1266].

Локоть составлял около 46,3 см. Если понимать слова Дамаскина буквально, то рост Девы Марии, по его мнению, был около 140 или 150 см. Но откуда у него такие сведения? Очевидно, он ориентировался на конфигурацию пещеры, в которой было, по преданию, положено тело Богородицы. Эту пещеру, как мы помним, описывал Андрей Критский, упоминавший о впадинах, «которые в скале представляют отображения, свойственные священным членам»[1267]. Именно эта гробница послужила для Иоанна Дамаскина источником сведений о росте Девы Марии.

Первое Слово завершается молитвенными обращениями к Богородице как «Благой Владычице», «Родительнице Благого Владыки», Которая способна привести верующих «в безбурную гавань Божественной воли», удостоить их будущего блаженства и сладостного озарения от Лица воплотившегося из Нее Бога Слова[1268]

.

Во Втором Слове на Успение Иоанн Дамаскин вновь говорит о приснодевстве Богородицы: «Сегодня в премирный и небесный храм приводится святая и единственная Дева, Которая так возжелала девства, что в Ней, словно в некоем чистейшем пламени, получило свое полное выражение. Ведь всякая дева, рождая, нарушает девство. Она же и до рождества, и в рождестве, и после рождества пребывает Девой»[1269]. И далее воспроизводит учение об обожении, проходящее красной нитью через всю восточно-христианскую святоотеческую письменность: «Сам Единородный Сын Божий, будучи Богом и единосущным Отцу, соделал Себя человеком из этой девственной и чистой утробы — и я, человек, обожился, смертный стал бессмертным и снял кожаные одежды (Быт. 3:21). Ибо я совлек с себя тление и одеждой Божества имею на себе нетление»[1270].